Пятьсот часов тишины

Газеты наполнены сообщениями о том, что индустриальный Урал становится краем Большой химии. Это вызывает законную гордость. Еще бы! Ведь растет наша индустрия, крепнет наше могущество, как тут не радоваться? Но вместе с тем является и мысль: а сколько уральских водоемов, рек и лесов за это поплатятся? Рядом с Большой химией, с наивысшей техникой у нас зачастую преспокойно уживается и большущее разгильдяйство, вопиющая бесхозяйственность. Вот попалась мне в «Правде» заметка украинского поэта Николая Упеника «Красавица река стала лужей».

«Минувшим летом, — пишет поэт, — я побывал в родном Луганске и порадовался размаху строительства. В восточной части города вырос прекрасный новый район. Но с болью смотрел я на реку Лугань, протекающую через город… Когда-то она была полноводная и чистая. В летний зной в ней купались. Рыболовы никогда не уходили отсюда с пустыми руками. А сейчас от красавицы Лугани осталась какая-то грязная лужа. Заводы имени Рудя, имени Октябрьской революции, суконная фабрика, различные мастерские сбрасывают сюда отходы, а городской Совет с этим мирится».

Десять строк в заметке, а какая картина головотяпства и бесхозяйственности!

А вот из статьи другого писателя, Ефима Перми-тина, напечатанной в «Литературной газете»:

«Несколько лет назад я посетил город Усть-Каменогорск. Родной город! Кто не любит свой город? Кому не кажется он красавцем? Кто не хотел бы, чтоб он был самым величественным и благоустроенным на земле?

И тогда же, с восторгом отметив, как много прекрасного сделано в нем за эти годы, сколько новых клубов-дворцов построено, я с грустью писал в местную газету о том, что зеленые когда-то улицы и окрестности Усть-Каменогорска, несмотря на ежегодные посадки деревьев, стали менее озелененными, чем в недавнем прошлом. Чахлые кустики на улицах и у домов, не охраняемые, не поливаемые, гибнут через несколько недель после посадки. Некоторые хорошие школьные сады погибли».

Паустовский пишет: «Рыба в Оке начала пахнуть мазутом и одеколоном. Какой-то парфюмерный комбинат спускает в Оку сточные воды, форменно насмехаясь над прибрежными жителями и заодно л над государством».

А вот еще более свежее извлечение из «Вечерней Москвы»:

«Москва богата водными акваториями. Они украшают наш город, являются местом отдыха сотен тысяч жителей столицы. Но до сих пор не так уж много делается для сохранения водных ресурсов столицы. До 80 промышленных предприятий Мосгорсовпархоза сбрасывают в реки отходы производства. Только автозавод имени Лихачева ежесуточно «пополняет» Москву-реку сотнями тонн отходов, механическими примесями. Загрязняют водоемы автохозяйства и даже… речники. Московское управление речного пароходства и управление канала имени Москвы не очищают водоемы специальными судами. Открытые водостоки русла мелких речек Лихоборки, Рыбинки, Котловки находятся в антисанитарном состоянии. Берега их превращены в свалки».

Таких заметок и отрывков из них можно привести сколько угодно; они появляются чуть ли не каждый день. А что толку? Ведь в одну только Волгу ежегодно сбрасывается три миллиона кубометров неочищенных сточных вод!

Защитника природы никто в наше время не обвинит в руссоизме, потому что всякий нормальный человек понимает: природу необходимо защищать. И защищать не в силу каких-то абстрактно-невнятных принципов, а для блага живых людей… увы, от людей же.

Итак, да здравствует большая (и великая!) химия Урала! И да процветают все стихии уральские: воздух, недра и воды! Пусть как и прежде «шумно змеятся чистые уральские реки»!

В октябре 1960 года Верховный Совет Российской Федерации принял закон об охране природы. Совет Министров постановил усилить охрану водных ресурсов страны. Эти два документа — сильнейшее в наших руках оружие: дело защиты природы по-настоящему становится государственной проблемой. Да жаль, пользуемся мы этим оружием покамест еще неумело и робко. Точно не для себя стараемся. Вскоре после принятия закона «Комсомольская правда» писала: «Покраснев, мы должны сознаться, что по существу еще не брались за охрану наших лесов и рек, за охрану и преумножение богатств и красоты нашей земли».

Рассказывают, что Бажов, когда при нем зашла речь о загрязнении Чусовой, сказал, возмущенный до глубины души:

— Какую красоту губим и сколько убытку терпим!

Лирик наш как бы добавил к этому:

— Пусть мы предупреждены и не пьем отравленной воды, ладно. Зато мы вовсю купаемся! А эта дрянь — отрава — великолепно проникает в организм через кожу. Я вам говорю! И коровы ванны принимают. В жаркий день по брюхо стоят в воде часами! Ну, предположим, шкура у них такая, что не пропускает. Так они, прохлаждаясь, тут же и пьют эту водицу благословенную, поскольку путеводителей не читают. А потом мы лакомимся парным молоком. Чем не замкнутый цикл? Не тем концом, так этим, а все равно по человеку! Рыба дохнет, птица на такой воде не живет! Что мы творим? Об этом кричать надо, трезвонить во все колокола!