Пиф-паф, прекрасная маркиза!

И Василиса принялась рассказывать. Начала она издалека — с того самого звонка бабушки, который перевернул ее жизнь. Говорила долго. Рассказала почти всю свою жизнь. Умолчала о муже: коли уж даже бабушка его присутствия в жизни Василисы не одобряла, так этот строгий старик и подавно не одобрит. Зато подробно рассказала, как они нашли Савву, повешенного у бабушки в сарае. И тут что-то дрогнуло в лице старика.

— Дальше, — велел он. — Как ты тут очутилась?

Василиса рассказала про свои мытарства.

— Говоришь, у них тоже Прохор Кузьмич живет? — заинтересовался старик. — Можешь его описать?

Василиса описала внешность Прохора Кузьмича, и старик кивнул головой.

— Другое его имя. Обманули тебя.

— Я уж и сама начала догадываться. А вы знаете, кто он?

— Силой его кличут. Но тебе-то не все ли равно? Дальше рассказывай, как от обманщиков вырвалась и как у нас оказалась.

Повествование Василисы подходило к самому трудному эпизоду. Она догадывалась: известие, что схрон, устроенный ее прадедом, оказался в руках бандитов, не вызовет радости в Малочаевке. И не ошиблась. Услышав, что негодяям удалось откопать золото, старик потемнел лицом.

Он долго сидел молча, а потом спросил:

— Место показать сможешь?

— Да. То есть нет. Я не помню, как туда идти. Я, когда от бандитов убежала, на запах дыма шла.

— А с того места, где машину оставили, покажешь?

— Оттуда да!

— Тогда собирайся. Я скоро.

И старик вышел. Василиса осталась наедине с пастушком. Пастушок с громким чмоканьем сосал сладкое яблоко, а потом неожиданно протянул огрызок Василисе.

— Хочешь?

— Оставь себе.

Пастушок снова захихикал.

— Красивая, — мечтательно протянул он, глядя на Василису каким-то странным взглядом, потом протянул руку к ее волосам, но неожиданно отдернул, словно боясь обжечься, и закричал: — Рыжая! Рыжая лесная девка! Нет, боюсь, боюсь! Лесная девка! Боюсь тебя!

И снова забился в угол, так громко крича, что у Василисы разболелась голова. Вот еще напасть с этим дурачком. Шел бы уже к своим коровам, заждались, небось, своего пастуха.

Хорошо еще, что старик сдержал слово и скоро вернулся. На сей раз он был не один, а с несколькими крепкими мужчинами, которые смотрели на Василису настороженно.

— Здравствуйте, — вежливо поздоровалась Василиса, но ей никто не ответил.

В путь отправились на лошадях. Василиса хотя и выросла в деревне, но впервые в жизни села верхом на лошадь, и оказалось, что это только на картинках кажется просто. Приноровиться к движениям лошади было нелегко. Еще хуже стало, когда они выехали за околицу и лошади пошли рысью. Василису так мотало в седле, что она забыла про поводья, вцепилась руками в луку седла и думала лишь о том, как бы не слететь с лошади на землю.

Но никто и не думал давать ей поблажки. Мужчины ехали впереди, Василиса поспешала за ними, как могла. Наконец один — светлобородый красавец, на которого Василиса сразу обратила внимание, — оглянулся на Василису, понял, что дела ее плохи, и подъехал к ней.

— Спину выпрями, — велел он.

Василиса выпрямилась, но тут же ее так качнуло, что она свалилась на своего учителя. Тот вернул ее обратно в седло и терпеливо сказал:

— От колена ногой обхвати бока лошади. Вот так, молодец. Пятками упрись в стремена. Хорошо. Лови такт. Приподнимайся, когда конь взлетает, опускайся вместе с ним.

Василиса попробовала последовать его указаниям и поняла, что у нее получается уже гораздо лучше.

— Очень хорошо, — похвалил ее учитель. — И хлопнув ее коня по крупу, добавил: — Только береги коня, не сбей ему спину.

И ускакал вперед.

Примерно через полчаса мучений, когда Василиса уже не чуяла своего тела, они оказались на той самой полянке. Внедорожника тут уже не было, но в траве виднелись следы от колес. Спрыгнув на землю, Василиса чуть не упала. Ноги после поездки верхом совершенно не слушались. Пришлось уцепиться за гриву лошади, которая повернула голову и неодобрительно покосилась на девушку большим карим глазом.

— Прости, милая, что прическу тебе чуток попортила, — пробормотала Василиса.

Светлобородый, проходя мимо, улыбнулся:

— Это мерин.

— Что?

— Ты сказала «милая», а это мерин.

— А мерин — это он?

— Ни то, ни другое.

У заговорившего с Василисой человека были удивительные ярко-синие глаза, светившиеся на солнце, словно два сапфира, и светлые волосы. Приветливая улыбка играла на его пухлых губах. Он был хорош необычайно. Василиса сразу же выделила его из остальных, чувствуя, что тоже его заинтересовала. Иначе с чего бы ему возиться с ней и обучать ее началам верховой езды?

Но остальные смотрели на них осуждающе. Особенно старик. Он просто сверлил светлобородого глазами и не отвел взгляда, покуда тот не отошел от девушки.

— Показывай, — велел он Василисе. — Куда ты их привела?

— Они и сами знали половину легенды.

— Знали?

— Да. Федор говорил свою часть, я свою.

— Показывай, где вы копали.

— Не мы, а они. Я-то сидела на упавшем дереве и при первой же возможности удрала.

Они переправились через речку, и Василиса пошла вперед, дорогу она помнила хорошо.

— Вот это место, — махнула она рукой.