Пик правды

Сделав на всякий случай виноватое лицо, Илья решил промолчать.

— У меня первая беременность необыкновенно тяжелая была. Думала, эти месяцы никогда не кончатся. А роды! Нет, Стас, конечно, все организовал. И палату отдельную, и присмотр за мной был постоянный. Но разве дело в палате? Я понимаю, все рожают, всем нелегко дается. Но мне тогда казалось, эту боль вынести человеку невозможно. Сколько лет прошло, а как вспомню, так сразу озноб пробирает. — Мария Александровна сделала еще глоток и с явным разочарованием уставилась на опустошенный бокал. — Я ведь от кесарева отказалась. Категорически. Мне предлагали, но уперлась, и ни в какую. Боялась, что шрам большой будет, красоту потерять боялась. И сама не хотела, и знала, что Стас против будет. Он ведь ценитель прекрасного.

Усмехнувшись, Кожемякина придвинула бокал к Илье, явно намекая на то, что настало время немного поухаживать за дамой.

— А после родов у меня вдобавок осложнения разные начались, врачи второй раз рожать не рекомендовали. Главное, нет чтобы уж совсем запретить, они, видите ли, настоятельно не советуют. А мне что с их советами делать, когда Стас пацана хочет? Он мне все уши этим пацаном прожужжал. Давай, поднатужься. Будто от натуги моей зависит что-то. Вот, в итоге поднатужились. И года не прошло, как Вика родилась, я уже опять беременная ходила. Сперва и страшно было, и боязно, но и радостно тоже. Потому как Стас такой счастливый бегал, я его таким счастливым даже перед свадьбой не видела. Уверен был абсолютно, что мальчик будет. Как полоски на тесте увидел, так и сказал: «О! Андрюшка!» Андрюшкой он хотел ребенка назвать, в честь деда.

Спохватившись, Илья взял лежавший на столе пакетик с фисташками и, раскрыв его, наполнил орехами небольшую креманку.

— А потом, все, веселье кончилось. Как УЗИ сделали, Стас дня три пил беспрерывно. Упьется до одурения, отрубится, потом придет в себя и снова к бутылке. Со мной иначе как матом вовсе не разговаривал, я уж думала вещи собрать да уехать, только ехать особо некуда было. У меня ж родни нет никого. Отца я и вовсе не помню, а мать умерла, я еще только школу окончила. Хорошо, пока опека до меня добралась, как раз восемнадцать исполнилось, а то бы еще и в детдом отправили.

Закинув в рот пару орешков, Кожемякина одобрительно кивнула:

— Солененькие. На четвертый день он уже не проснулся, так весь день и проспал. А потом на следующее утро встал и, словно ничего не было, по делам укатил куда-то. Про те дни, что он пил да материл меня, мы и не вспоминали никогда, словно их и вовсе не было. Все, как прежде, стало. Почти как прежде. С виду смотришь, ничего не изменилось. Встали, позавтракали вместе, кофе попили. Вечером за ужином собрались. Молчать только больше стали. Не то чтобы он до этого сильно разговорчив был, нет, но стало казаться, будто он не просто молчит, а молчит потому, что не хочет со мной разговаривать. Разочаровала я его. Понимаете?

Кожемякина наклонила голову и пытливо заглянула Илье в глаза, отчего он смущенно вздохнул и поспешил вновь долить собеседнице коньяка.

— А уж когда Лилька родилась, тут уж разочарования одно за другим посыпались. Сперва у меня обмен веществ нарушился. Едва после родов вес сбавила, как потом за месяц вновь набрала, будто колобок по дому перекатывалась. Ну что, делать нечего, села на диету, вернее, просто жрать почти перестала, терпела, сколько могла, пока у меня голодные обмороки не начались. И это при том, что вес от силы килограмм на пять ушел. Тогда уж пошла к специалистам, они мне программы всякие расписали, как есть, что есть, когда есть, а заодно как и когда этого не делать. Да только ни одна программа мне не помогла. Не то чтобы я не старалась, организм не мог без еды обходиться.

Илья понимающе кивнул.

— Вы вот зря так киваете, я вас ни на грамм сейчас не обманываю. Я бы терпела. Роды вытерпела и это бы снесла. Да только как снесешь, когда по несколько раз на дню то сахар из крови уйдет, то давление обвалится. А то и все разом. Ходишь, еле ноги передвигаешь, будто тебя по голове оглоушили как следует, того и гляди упадешь. Кончилось тем, что и вправду упала, да так упала, что чуть насмерть не расшиблась. На лестнице ноги подкосились. После этого опять пришлось по врачам идти, анализы все сдавать, полное обследование делать. Сделали! Сделали и вердикт вынесли, или как там это у них?

— Диагноз, — подсказал Лунин.