Пилигрим

— Внимание! На палубе обнаружено задымление! — оповестил женский голос. — Немедленно покиньте опасную зону либо укройтесь в защитной капсуле до прибытия спасательной команды! Внимание! На палубе обнаружено…

— Там должна быть дублирующая лестница! — Кира указала рукой дальше по коридору.

— Все живы? — подала слабый голос Элли.

— Пока непонятно, — Гарин не знал, что именно ответить на вопрос девушки. — Идти сможешь?

— Да… Голова кружится.

— Тогда побежали! — Кира нетерпеливо замахала рукой — Не хочу получить плазму в спину.

Они вновь побежали — по прямому как стрела коридору, вдоль вьющихся разноцветных кабелей, мимо громоздких кислородных генераторов и серебристых бочонков с газом. Кира с разбегу вцепилась в ручку гермостворки, которая слишком долго расходилась, рванула в сторону, освобождая остальным путь.

Юрий каким-то шестым чувством ощутил угрозу и в последний момент отшатнулся. Полыхнуло, мимо просвистело, обдав горячим воздухом. Позади охнул Зарыга. Размазанная от скорости фигура Аоки метнулась вперед, и в воздухе завертелся, падая, пистолет.

Штурман Кирика, из чьих рук Кира выбила оружие, застыла в испуганной позе. Рядом с ней, на ступенях, лежал капитан Кимура, было неясно жив офицер или нет. А чуть ниже, с окровавленными по локоть руками и холодно мерцающим лазерным скальпелем в узловатых пальцах, замер готовый к драке корабельный доктор Тэ Иревиа.

— Твою мать! — выругался по-русски Батор. — Меня подстрелила слепая курица.

Пуля оторвала ему половину правого уха, оставив длинный ожог на щеке.

— Уродливее не стал, — откликнулась Аоки, склоняясь над капитаном. — Живой?

— Мне нравилось мое ухо, — буркнул Зарыга, зажимая рану ладонью, а второй рукой шаря по поясу в поисках индивидуальной аптечки.

— Извините! — звонко воскликнула Кирика. — Я очень испугалась!

Она поспешила к раненому рейтару, желая помочь.

— Вы как раз вовремя, — проскрипел Тэ Иревиа. — Я уже устал убивать. Помогите нести капитана.

— Что с ним? — повторила вопрос Аоки. — Вроде, дышит.

— Оглушен, — пояснил старый аджай без выражения. — В остальном в порядке.

— А почему вас не оглушили? — спросил Юрий.

— Потому что мы непригодны для пересадки сознания, господин Гарин, — едко ответил дистант.

Кира быстро наклонилась и посмотрела на затылок Кимуры — там багровело пятно с точкой прокола в центре.

— Он — все еще он? — глаза девушки метнулись от Гарина к доктору.

— Да, — коротко ответил аджай. — Еще «он». Господа, у вас еще будут животрепещущие в своей актуальности вопросы, или мы уже можем идти дальше?

Спорить никто не стал. Пока Элли помогала Кирике с ухом Зарыги, нанося антисептический гель, Юрий с Кирой подняли капитана. На предложение Гарина вколоть Кимуре боевой коктейль, чтобы привести того в чувство, Тэ Иревиа ответил категорическим отказом.

— Может не выдержать нервная система, — аджай убрал скальпель в поясную сумку, подставил острое плечо. — Так донесем.

Капитан пусть и плохо, но все же держался на ногах, хотя, самостоятельно идти не мог. Он то и дело пытался поднять голову с седым ежиком волос, сжимал и разжимал кулаки. С его губ срывались еле слышные фразы на незнакомом Юрию языке.

Зарыга подхватил Кимуру с другой стороны, с уважительной осторожностью придерживая командира за пояс.

— Госпожа Кирика, попрошу вас мониторить связь, — обратился к штурману Гарин. — Может, получится вызвать наших.

Альцион кивнула, на ее шлеме появилось изображение улыбающегося женского лица.

— Я рада, что вы с нами, рэй-мичман, — мелодично ответила она.

Юрий ободряюще улыбнулся, не задумываясь, распознает ли его мимику лишенная зрения Кирика. Махнул рукой с зажатым в ней пистолетом.

— За мной. Держитесь плотнее. Кира, замыкаешь!

К этому времени станция уже стонала и выла, словно попавший в шторм деревянный корабль. В нос бил едкий запах горелой проводки, тонкие струйки дыма с шумом втягивались в вентиляционные отдушины. Скачущая гравитация заставляла то и дело спотыкаться, гадая, как скоро вырубятся генераторы магнитного поля и наступит невесомость.

Искомую лестничную площадку густо покрывали прилипшие к полу почерневшие куски пластика. Какая-то страшная сила вывернула гермостворки в стороны, словно те были сделаны из обычного листового железа. Сам дверной проем оплавился и оплыл, оголяя в уродливых кавернах почерневшие коммуникации. Шум, гуляющий эхом по всей лестничной спирали, здесь превратился в единую звуковую «подушку», обволакивающую и давящую.

— Много странных звуков, — Кирика сделала маленький шаг вперед, вытянув шею. — Механические, биологические и еще… Не понимаю что я слышу, незнакомые колебания.

На ее маске заиграли багровые отблески, когда она повернулась к остальным. Спросила без особенной надежды:

— Мы можем выбрать иной маршрут?

Кира покачала головой, а Юрий ответил:

— У нас нет иного маршрута. А даже если он и существует, то нам некогда его искать.