Пилигрим

Сейчас же, зная историю «Пилигримов», Гарин с горечью понимал, насколько эти звездолеты, как и сами идеи создателей ковчегов, стали архаичными в современном мире, превратились в окаменевшие скелеты вымерших динозавров. Никто больше ТАК не строил корабли, никто больше не ощущал на своих плечах груз ответственности за судьбу целой цивилизации.

Никто больше не считал, что рожден для подвига.

Зато конструкторы ковчегов не скупились на свободное пространство. Возможно, на сверхдорогих станциях Метрополии и были такие же огромные залы, широкие коридоры и высокие потолки, но на всех станциях и кораблях, на которых довелось побывать Гарину, в том числе и на имперском крейсере, все подчинялось тесному прагматизму и экономии.

Юрий плыл по коридору и заглядывал сквозь раскрытые шлюзы в помещения, в каждом из которых вполне комфортно мог бы расположиться весь экипаж «Полыни». Он одновременно узнавал и не узнавал эти места, читая указатели на стенах, и пытаясь вспомнить, какими видел эти отсеки в последний раз.

Биологические и генетические лаборатории, залы водяной и кислородной рециркуляции, отсеки экспериментальной флоры и фауны, каюты адаптационной психологии, хранилища субстрактов и медицинские боксы — Гарин находился на средней палубе «Пилигрима», между техническим и операционным уровнями. Когда-то Изнанка обезобразила эти места, превратив их в опасный зловонный лабиринт.

Когда-то именно здесь Элли создала Изнанку.

Луч фонаря выхватил надпись «Жилая палуба» возле очередного указателя. Гарин сжал губы и ускорился, еще издали заметив темный овал шлюзового перехода. Пролетев мимо торчащих из стен пузатых агрегатов с ворохом гофрированных трубок, Юрий поднырнул под низкий край массивного люка, и остановился, ухватившись за толстый край стальной двери. Осветил фонарем небольшую площадку с полосами по контуру.

Во время последнего похода в Изнанку здесь погибли его друзья, растерзанные мьютами. А он сам, так и не сумевший выполнить задание Родины, застрял в медицинском боксе, который отстрелили в открытый космос внезапно сработавшие механизмы.

Юрий закрыл глаза, слушая глухую тишину внутри шлема.

Дальнейший путь он мог проделать на ощупь, шаг за шагом. Но не был уверен, что хочет это сделать.

Юрий вывел на лицевую часть шлема показатели внешней среды.

Чуда не случилась, как и несколько раз тому назад — ни кислорода, ни давления, ни гравитации на «Пилигриме» не было. Ковчег был мертв, причем, довольно давно.

Гарин убрал индикаторы, несколько раз глубоко вдохнул. Сжал зубы и, оттолкнувшись от стены, полетел дальше, по направлению к жилым палубам.

Родина встретила его черным провалом распахнутого настежь шлюза. Юрий осторожно, будто боясь потревожить кого-то, вплыл в огромный, теряющийся в темноте многоуровневый зал. Остановился, не решаясь двигаться дальше.

Их было несколько сотен, висящих над замершим дендрарием, над узкими дорожками, над овальными крышами ангаров, над «сотами» жилых блоков, по одному и группами, окутанные кровяными сгустками и рвотными массами, с перекошенными землистыми лицами, с остекленевшими глазами. Мужчины, женщины, дети…

У Гарина потемнело в глазах, он подался назад. По стенам и полу забегали длинные тени, отчего задвигались мертвецы, потянулись к Юрию, словно хотели прикоснуться к нему, утащить за собой.

Гарин не заметил, как включил двигатели скафандра, как в приступе неконтролируемой паники взмыл вверх, ударился о потолочные пластины искусственного неба. Нашлемный фонарь ярко вспыхнул, и Юрий превратился в последнюю звезду этого пустого и мертвого мира.

Кира нашла его в коридоре возле внешнего шлюза — Гарин аккуратно укладывал в транспортный контейнер древнюю бумажную документацию, среди которых девушка заметила технические схемы и планы помещений.

— Их убила радиация, — тихо сказала Аоки. — Кирика сказала, что угасающий курс корабля пересекает Радугу Периколлы, там даже сейчас летать небезопасно.

— Как давно? — хрипло спросил Юрий.

— Больше ста лет назад, фон все еще высокий, — Кирика тронула его за плечо. — Это ведь не твой ковчег?

— Нет, — в голосе Гарина не чувствовалось облегчения. — Не мой. Это пропавший без вести «Пилигрим-3».

— Теперь уже не «без вести», — заметила Аоки, запоздало поняв, что уточнение не к месту.

— Да, — сухо согласился Юрий. — Не «без вести».

Он закрыл плоский контейнер, прикрепил к поясу. Завис, будто раздумывая.

— Я могу чем-то помочь? — участливо спросила Кира.

— Все хорошо, — устало ответил Гарин. — Просто накатило… Сейчас пройдет.

Он провел ладонью по стене, оставляя след на тонком ледяном покрытии.

— Ведь никто из нас не дошел, — голос Юрия прозвучал глухо и отстраненно — Понимаешь, Кира? Никто из трех ковчегов не добрался до финиша. Все погибли на полпути, погибли глупо и бессмысленно.

— Твой ковчег не погиб, — возразила Кира. — Мы еще найдем его, вот увидишь!

Юрий молча повернулся к ней и девушка увидела свое отражение в зеркальной поверхности шлема. Благодарно похлопал ее по плечу, прочистил горло, собираясь что-то сказать.

— Возвращаемся? — уточнила Аоки. — Все уже перешли на «Полынь».