Пилигрим

— Мне нужно увидеть еще кое-что, — наконец ответил Гарин. — Я не могу уйти без этого.

— Ясно, хорошо, — не стала расспрашивать Кира. — Пойти с тобой?

— Как хочешь, — несколько грубовато ответил Юрий, но тут же поправился. — Да, идем вместе.

И добавил загадочную для Аоки фразу:

— Мне нужен тот, кто не даст провалиться в прошлое.

Он ткнул рукой в указатель «Капитанский мостик» на стене, и первым поплыл вперед, придерживая контейнер с документами. Аоки последовала за Юрием, дав себе слово вытрясти вечером из Гарина эту горькую меланхолию.

* * *

Элли звонко засмеялась и сделала глоток из одноразового стакана, бросив изучающий взгляд на Юрия. Тот заметил это, ответил девушке ободряющей улыбкой.

— А он так и не понял, что это был я! — закончил свою историю развеселившийся Маракши, хлопая себя ладонью по колену.

За длинным столом в «блошином» кубрике было много народу, но, казалось, Иова рассказывал свои байки только для Элли, жадно ловя ее реакцию. Никто не был против — над столом витала эйфория скорого возвращения домой.

Прошло два дня, как «Полынь» покинула «Пилигрим-3», оставив на нем сигнальный маяк. Большинство на корвете уже и думать забыли о древнем ковчеге — многие даже не знали о том, что это за корабль, но Юрий все еще находился под сильным впечатлением. И не только от вида мертвых колонистов, но и, не в меньшей степени, от посещения капитанского мостика.

Капитанский мостик он нашел быстро — при всей своей сложности, архитектура «Пилигрима» отличалась интуитивностью. Долгую минуту Гарин висел перед гермостворкой с простой пометкой «Рубка управления». Представлял, что бы ощутил, найдя ее на своем ковчеге. Но никак не получалось ощутить радость или восторг, на душе было слишком тяжело. Тогда он решительно протянул руку и открыл не запертый овальный люк.

Перед ним открылся просторный командный зал с двумя рядами серповидных консолей, со свисающими с потолка серебристыми экранами, с длинными блоками управления вдоль стен. В центре, вытянувшись острым «языком», возвышался капитанский мостик, обрамленный тонкими перилами. В свете фонаря казалось, что на пультах загораются разноцветные огни, что оживают экраны, что экипаж вот-вот выйдет из ледяной спячки, вновь обретая контроль над древним монстром.

Но они не двигались, офицеры ковчега, принявшие смерть на боевом посту. Они сидели в высоких противоперегрузочных креслах, уронив головы на грудь или повиснув на страховочных ремнях. Некоторые молодые — младше Гарина, некоторые ровесники Юрия, совсем мало тех, кто в возрасте. И капитан — крепкий, подтянутый мужчина в застегнутой на все пуговицы форменной куртке. Он сидел в кресле прямо, положив руки на подлокотники. На лице офицера навечно застыло выражение упрямого презрения, широко раскрытые глаза смотрели вдаль, куда-то за пределы «Пилигрима».

Юрий не знал, сколько времени провел в рубке. Он осторожно скользил между пультами, прикасался к креслам, к устройствам управления, собирая полетные инструкции и карты. Он впервые за долгое время обратился к модулятору, приказав тому сделать панорамное видео. Он хотел, чтобы осталась память, чтобы эта встреча не прошла впустую.

Он хотел, чтобы смерть этих людей не была напрасной.

У Гарина, впервые за долгое время, вновь появилось непреодолимое желание вернуться домой.

— Ты в порядке? — Элли тронула его за руку, выводя из задумчивости.

— Да, в полном, — Юрий мягко улыбнулся девушке. — А ты?

— Тоже. Кагар сказал, что прошлая доза снотворного полностью усвоилась, и можно принимать еще, не опасаясь вызвать привыкание.

— Кагар? — переспросил Юрий.

— Доктор Тэ Иревиа, — Элли кивнула в направлении медотсека. — Его так зовут. Ты не знал?

Гарин рассмеялся, повторил, будто пробуя имя на вкус:

— Кагар. Надо же! Сколько лет вместе летаем, а имя старого потрошителя узнаю только от тебя.

Элли поддержала его смех, пожала острыми плечиками, мол, ну, а от кого же еще?

Возле них появился Иова с двумя стаканами в руках:

— Эй, вы обязаны это попробовать! — парень поставил стаканы на стол. — Василий сварганил какую-то офигенную штукенцию из жидкого хлеба!

— Это квас, — сообщил ему Юрий. — Национальный земной напиток. Смотри, осторожнее с ним — можешь надолго на гальюн улететь.

— А, — легкомысленно отмахнулся Маракши. — Я в себя и не такое заливал!

— Эй, малой! — проревел с противоположного края стола Одегард. — Что там по мясу? Помнится, кто-то стейки обещал.

Иова сделал возмущенное лицо, растопырил свои тонкие руки в стороны.

— Господин рэй-сержант, запаситесь уже терпением! Я если еще раз Бодрова потороплю, они с Тихомиром эти стейки мне запихают…

Он вовремя покосился на Элли, добавил:

— Очень глубоко! И вообще, День Кормилицы — это такой спокойный, неторопливый праздник, в честь него у нас даже перемирие объявляют.

— Ну, вот и дай людям пообщаться, — хохотнул Рэй. — Раз намеков не понимаешь.

— Он сейчас ботинок в ухо поймет, — пообещала Кира, отвлекшись от игры в виртуальные карты с Одучи и Браммой.

— Да все, понял! — со смехом поднял ладони Маракши. — Набросились стервятники на молодого волка…