Пилигрим

— Одучи тоже страдал, — прорычал урсулит. — Семья Одучи любила орехи, а орехи высоко. Одучи много падал.

Вновь взрыв смеха.

— И всё равно вам всем далеко до Глебовича, — подал голос Одегард, откинувшись на спинку стула. — Вот у кого было самое тяжелое детство.

Все повернулись в сторону Тихомира, который перестал жевать и теперь с подозрением косился по сторонам. Юрий с любопытством ждал продолжения — насколько он знал, у Глебовича была вполне благополучная жизнь на одной из планет Метрополии.

— Тихомир, дружище, — Рэй наклонился в сторону Глебовича и доверительно спросил. — Расскажи нам, какое у тебя было детство?

— Нормальное, — непонимающе промямлил Тихомир с набитым ртом.

— Вот, — норвежец обвел всех красноречивым взглядом, его голос приобрел трагические нотки. — Травма в его маленьком сердечке до сих пор. Такой ужас, что даже вспоминать не хочет.

Первым прыснула Кира, закрывая рот ладонью, следом засмеялись остальные — в первую очередь над видом состроившего жалостливое лицо Глебовича.

В какой-то момент во время ужина образовался перерыв и Маракши позвал Элли поиграть в жё-ди-пом — на небольшой площадке перед спальными капсулами их уже дожидались Журавлев и Баччан с обручами дополненной реальности.

К Юрию подсела Кира, взъерошив пальцами ему волосы на затылке и едко спросив:

— Ты в курсе, что похож на старую собаку?

— Это что еще за вопросы такие? — Гарин удивленно воззрился на девушку.

Аоки рассмеялась, грациозно потянулась, изгибая спину. Сказала с улыбкой:

— Ну а чего? Сидишь весь такой сгорбленный, нахмуренный, бровями вон двигаешь. Позади еще будки не хватает для полноты картины, — она хлопнула Юрия по спине. — Все, расслабься! Элли не твой щеночек, она уже взрослая девка, кое в чем понимающая побольше нашего.

— А! — понял Гарин. — Да нет, я не про это…

— Про это, — утвердительно кивнула Кира. — И еще про что-то. Доно, я все эти твои мимические шарады давно уже разгадала, так что не надо тут заливать. И вообще, я тебя голеньким видела, так что между нами секретов нет.

— Я тоже, — раздался голос Одегарда и норвежец плюхнулся рядом, чуть не расплескав содержимое стакана. — О чем речь?

— Про голенького Юрия, — не моргнув, ответила Аоки. — Обсудим?

Норвежец выпучил на нее глаза, затряс бородой.

— Не провоцируй её, — рассмеялся Гарин. — Укусит.

Кира звонко щелкнула зубами.

— Не страшно, — хохотнул Рэй. — Я жесткий.

Он отхлебнул квас, забросил в рот кусок вяленой рыбы. Спросил, внимательно разглядывая Юрия:

— Чего такой смурной?

— Да что вы заладили? — хлопнул себя по колену Гарин. — Нормальный я!

— Вот, — пожаловалась Одегарду Аоки. — И я ему о том же, а он не колется.

— Да все со мной хорошо, — заверил Юрий. — Просто мысли всякие бродят, не отпускают.

— Мысли бродят, — подтвердил Рэй. — Это точно.

Они втроем какое-то время смотрели, как молодые контракторы и Элли играют в только для них видимую игру, подпрыгивая и размахивая руками.

— Слышали, новый инфопакет поймали? — склонил голову к плечу норвежец.

Юрий отрицательно покачал головой, Кира спросила:

— Когда общий доступ дадут?

— Да вот не знаю, — ответил Рэй. — Связисты говорят, там что-то всё не весело.

— Какие-то новости? — Гарин нахмурился.

— Ну как — «новости». Пакет даже не пакет, а архив сообщений, — Одегард невесело улыбнулся. — Блоков вообще нет, ни развлекательных, ни игровых, одни приказы да сводки.

— Известно, что в них? — спросила Кира.

— Пакет почти сразу шифровальщик забрал, не успели все просмотреть, — Рэй почесал шею. — Единственное, сказали, что очень большой список систем, с которыми утрачена связь.

— Не мудрено, — хмыкнула Аоки. — Пока Юрка по ковчегу ползал, я пыталась звезды прочитать. Штурман сказала, что мы где-то в районе Сириуса, но я так и не смогла вывести ориентиры.

— Да, космос «слепой», — кивнул Рэй. — Во все стороны чернота.

— Это Язва, — сказал Юрий. — Сжирает пространство.

— Представьте себе, какие это масштабы! — ужаснулся Одегард. — Это же не астероид развалить, даже не планету. Это же целые звездные системы исчезают, представляете?

— Элли что-то говорила на этот счет? — спросила у Гарина Кира. — С этой заразой вообще можно бороться?

— Она сказала, что наш мир разрывается, — ответил Юрий. — Вроде, как лопнувший мыльный пузырь. И мы сейчас в состоянии этого взрыва.

— Это как? — не понял норвежец.

Гарин пожал плечами.

— Элли сказала, что просто видит этот процесс «оттуда», — он указала пальцем вверх. — Из-за Горизонта. Как это физически происходит, она не знает.

Аоки цокнула языком, сложив руки на груди. Норвежец тяжело вздохнул, разом опрокидывая содержимое стакана в рот. Буркнул: «Сейчас бы чего другого выпить».

— Пойду, проветрюсь, — громко произнесла Кира, вставая. — С вами только о смерти думать.

— Ну, извини, — развел руками Рэй. — Веселых тем нету.

— Вон «веселая тема», — девушка ткнула пальцем в играющую молодежь. — Живут моментом. Мы ни на эту Язву повлиять не можем, ни на общую ситуацию. Так смысл сидеть с кислыми рожами? Я не хочу.

Юрий улыбнулся девушке, спросил с хитринкой:

— Кира, если мы не будем задумываться о спасении Вселенной, то кто?