Пилигрим

— За борт ведьму! — вторил ему другой голос.

Маракши вполне однозначно щелкнул предохранителем автомата.

— Никто не виноват! — громко крикнул Гарин, перекрывая гул толпы. — По-крайней мере никто, из находящихся на «Полыни»!

— Вранье! — ответили ему.

— Он с ней заодно!

— Гони их в шлюзы!

Толпа качнулась, поперла вперед. Мелькнули кулаки, заработали Рэй и Кира, принимая жестко и отвечая точно. Затрещали парализаторы. Заорал Иова:

— Назад! Завалю, суки!

Гарин перехватил летящую ему в лицо руку с ножом, вывернул кисть, забирая оружие, толкнул плечом другого матроса и, оказавшись перед Беком, приставил ему нож к горлу. Заорал:

— Стоять! Или зарежу!

Толпа не сразу, но остановилась. Матросы глядели зверьми, тяжело дышали, и подрагивающее в их руках оружие говорило лишь о секундном замешательстве.

— Стоять! — еще раз повторил Юрий. — Жить надоело? Решили, что раз не твари, так лучше сами друг друга убьем?

— Что тут происходит? — ледяной, словно северный ветер, голос капитана разом пресек все разговоры.

Кимура стоял рядом с опустившим оружие Иовой, за ним маячили вооруженные офицеры.

Юрий убрал нож от шеи мастера, сделал шаг назад, предоставляя тому площадку. Бек, играя желваками, потер красную полосу у кадыка, обратился к командиру:

— Капитан, мы, конечно, люди служивые, подневольные, но голос свой имеем. И вот хотим спросить, с какого такого уставного положения над нами решили опыты ставить? Почему эта девка чужая такое с нами делает? Экипаж ради чего гибнет? Ваш, между прочим, экипаж!

Кимура нахмурился, обвел взглядом притихшую команду.

— Господин Бекетов, я крайне редко позволяю кому-либо вести беседу со мной в подобном тоне, — он говорил так, словно стоял не перед разъяренной толпой, а перед собранием офицеров. — Также, я в первый и последний раз закрою глаза на подобный демарш, который можно расценивать как попытку вооруженного бунта в условиях военного времени.

По рядам матросов прошел возмущенный гул, но Бек предостерегающе поднял руку.

— Теперь, что касается вашего вопроса…

Капитан вдруг сбился, сухо кашлянул в кулак, болезненно поморщился. Хэкнул, прочищая горло, выпрямился, заложив руки за спину.

— Отвечаю на ваш вопрос, господин мичман, — Кимура выдержал паузу. — Как вы, верно, заметили, все мы — служащие рейтарского подразделения Имперского военного флота. И поэтому обязаны подчиняться приказам вышестоящего командования, как бы они нам не нравились.

Капитан сделал небольшой шаг вперед, его взгляд цепко держал угрюмого мастера.

— Вы, господин Бекетов, отличный специалист в своем деле, лучший из тех, кого я знаю. Как и ваша группа, ваши подчиненные. Я не ставлю под сомнения ваши решения по вопросам работоспособности двигателей и энергетических систем — я уверен в вас, в вашей верности кораблю и экипажу.

Капитан поднял подбородок, посмотрел на матросов сверху вниз.

— Однако, господин Бекетов, мне неприятно думать, что вами могут оспариваться мои решения. Я такой же специалист, как и вы, обладаю достаточной квалификацией и знаниями. Помимо всего прочего, я — носитель обязательств за выполнение нашего задания и за жизнь экипажа. Я отвечаю за все, что происходит на «Полыни», я решаю все, что с «Полынью» произойдет далее. Это — бремя капитана, но я несу его с честью.

Он перевел дыхание, продолжил, расправив плечи:

— Все свои решения я принимаю с оглядкой на эти обязательства. И, смею заверить, если решение принято, значит, оно взвешено и аргументировано. Порой оно — единственно верное, единственно возможное. И если мы не можем выполнить задачу иным способом, как только воспользоваться способностями госпожи Берг, значит, так тому и быть.

— Господин капитан, — подал голос кто-то из толпы. — Так-то от ваших решений народ мрет.

Губы капитана превратились в тонкую нить, брови сбились над переносицей. Гарин лишь покачал головой — все знали, как Кимура не любит подобного обезличенного общения.

Но командир ответил, пусть и несколько прохладно:

— На войне, случается, гибнут. И за каждого погибшего тоже отвечать мне, — он кашлянул, но продолжил. — Мы все здесь в одной лодке. Угроза для всех одинакова, в той или иной мере. Мы слишком мало знаем о том, с чем столкнулись, чтобы говорить о том, кому и где безопаснее. Офицеры гибнут так же, как и матросы, никто от этого не застрахован. Но будьте уверены, мы делаем выводы после каждого прыжка. Будь по иному, жертв было бы куда как больше.

Он замолчал, потому что дверь в каюту Элли открылась и на пороге появилась девушка, бледная, но решительная.

— Я стараюсь изо всех сил, — ее голос звучал натянуто, готовый вот-вот задрожать. — Я пытаюсь никого не потерять, не оставить там. Но это трудно, очень трудно.

— Госпожа Берг, — осторожно спросил из-за спины капитана Си Ифмари. — Вы можете объяснить остальным, почему было несколько прыжков? Так же, как объяснили нам.

Элли бросила на него быстрый взгляд, закивала. Обратилась к столпившимся матросам: