Пилигрим

Разноцветные линии монолитов начали гаснуть одна за другой, будто их разом отключали от источников питания. Исчезли искрящиеся облака, огромные призмы и огненные фигуры.

Структуры Шиесса, грандиозный мир самых древних Высших, погружался во тьму, словно город, опускающийся в пучину. Тут и там все еще метались монолиты, пытаясь покинуть умирающий дом, но застывали на месте, словно сами не веря в происходящее.

И гасли один за другим, становясь частью единой тьмы.

Звук из динамиков гудел и бил в такт пульса, сквозь него прорывалось что-то рычащее.

— Черт побери, — громко и четко сказал Рудой. — На нас падает космос.

— Одиночество — горькая пустота, — вдруг процитировал Кимура. — Тишина, и вокруг — ничего живого[6].

Из-за края корвета показалась серебристая птица — это из ангара выплыл шаттл и начал разворачиваться в сторону крейсера.

Над ними всеми раскинулась бесконечная Язва, клубящаяся и кипящая. Она накатывала стеной, гигантским цунами, поглощая все источники света.

Черная фигура вышла из растекающейся тени, подступила к Юрию. Гарин, затаив дыхание, смотрел на нее сквозь узкую щель забрала. Прошептал с надеждой:

— Элли?

Динамики хрипели, разрываясь и дребезжа. Кабина «голема», словно камертон, вибрировала от громогласного рокота:

— Рэка-рэка-рэка!

Фигура сделала еще шаг, и Гарин увидел лицо.

На него слепыми глазами смотрел Император Виктор Суратов.

Лицо поползло вниз, деформируясь и стекая по черной смолянистой поверхности. За первой фигурой появилась еще одна, потом еще, и еще.

Юрий нажал гашетку пулемета, отступая назад.

На него обрушилась тьма.

* * *

Его мотало словно попавшую в ураган песчинку, подбрасывая и вращая. Натужно скрипел и трещал корпус «ракшаса», борясь с разрывающими металл силами. Какая-то оторвавшаяся деталь летала по кабине, с хрустом врезаясь в стены и взрываясь острыми осколками. Гарин, вцепившийся побелевшими пальцами в противоперегрузочные ремни, пытался сохранить сознание и просто выжить, уже не обращал внимания на разрывающую боль в голове, на привкус желчи и крови во рту, на немеющие ноги. Все мысли вышвырнуло прочь, остались лишь инстинкты и борьба мышц, суставов и сухожилий, пытающихся хоть как-то повлиять на нарастающие перегрузки. Весь мир, вся Вселенная, сжалась до кончика иглы раскрученного с чудовищной силой волчка, балансирующего на грани, рискующего в любой момент утратить единственную точку опоры.

Должно быть, он потерял сознание, потому что, когда очнулся, вокруг была ватная тишина, плотная и непроницаемая. Юрий поднял голову, заворочался в ремнях, вздохнул полной грудью, ожидания острой боли в ребрах.

У него ничего не болело, не ныло, даже ссадины на лице не беспокоили. Как и изодранные пальцы, сбитые костяшки, на которые посмотрел Юрий.

— Эй! — он попытался позвать модулятор.

Звук был такой, словно он говорил под водой.

Гарин протянул руку, попытался найти на коммуникаторе рабочую волну.

Ничего, даже «белый шум» отсутствовал. Также не помог и локатор — приборная панель не работала.

Юрий тронул рычаги управления, уже зная, что никакого отклика не будет. Чуть ослабил ремни, выглянул наружу.

Когда-то, в далеком детстве, они мальчишками любили бегать к одному старику, потерявшему ногу в Изнанке, смотреть «стереокартинки». Старик работал смотрителем водяного узла, а в свободное время придумывал небольшие истории, которые воплощал рисунками на прозрачных целофановых пластинках. Соорудив простейший проектор, он совмещал эти картинки, двигал их, рассказывая сказки. Перед детьми открывался объемный, чуть туманный мир, в котором двигались похожие на призраков персонажи, отчего сами истории казались загадочными и потусторонними.

Сейчас перед Юрием словно растянули тысячи гигантских прозрачных пластин с плоскими разноцветными пятнами, линиями и точками. Спектр цветов поражал своим разнообразием и яркостью, их сочетание переливалось и создавало новые краски, рисунки, формы. Гарину даже показалось, что он различает среди изображений образы туманностей, звездных скоплений, астероидных полей — но «пластины» смещались, и видения таяли, превращаясь в многоликую абстракцию.

Все это продолжалось не больше минуты, потом Юрий начал куда-то падать, ускоряясь и набирая массу. Но прежде, чем зрение померкло, он успел заметить, как «пластины» сворачиваются в шары, как их поверхности подергиваются сияющим светом, таким же, каким сиял Горизонт на окраине Вселенной.

Юрий очнулся, хватая ртом воздух и пытаясь сообразить что происходит.

Он по-прежнему находился в «големе», который нещадно трясло и подбрасывало. Что-то бубнил модулятор над головой, но его голос перекрывал треск и скрежет помех из динамика.

Гарин вырубил коммуникатор, раскрыл панель состояния боевого костюма.

— Требуются дополнительные логические модули, — наконец стал слышен голос Акена. — Требуется проверка обновлений главного процессора. Требуется…

— Помолчи, — напряженно бросил Юрий. — Проверку системы, быстро!