Пилигрим

Игру в догонялки «Полынь» закончила довольно потрепанной, с истощившимися генераторами силового поля и множественными пробоинами. Погибло семеро матросов и офицер-ракетчик, почти в каждом отделении были раненые. Вахтенные каждый день драили палубы, смывая кровь и убирая следы штурма, технические службы перепроверяли системы, заново тянули разбитые коммуникации. Остальные занялись устранением повреждений внешней обшивки, благо, работы хватало.

Робот приварил очередную пластину. Юрий толкнул короб и продолжил свой путь.

В мобильной группе сильнее всего пострадали Одучи, Маракши и Брамма. Урсулит «поймал» шлемом заряд из ручного гранатомета и слег с контузией, Маракши прострелили плечо и руку, а находящегося в ангаре Баччана придавило сорвавшейся с тормозов погрузочной платформой. Лейтенант Джаббар был доволен столь незначительными потерями, а Батор Зарыга сказал, что обычное дело, когда в подобной ситуации облаченные в броню бойцы погибают реже беззащитных технарей и пассажиров.

Мертвых рхейских десантников отволокли в трюм, сняли скафандры и вооружение. Несмотря на внушительный вид обмундирования, вблизи создавалось впечатление какой-то дешевой штамповки, хотя она и была хорошо подогнана и умело оборудована.

Сами рхейцы — молодые парни и девушки, не старше Иовы, в самом расцвете физической формы. С безмятежными лицами, словно и не мертвые, а просто уснули.

Интересно, погиб ли хоть один из «кукловодов», управляющих в бою этими телами? Старые и опытные солдаты, фактически бессмертные, в молодых и сильных оболочках, чьи хозяева даже не осознали факт смерти — что может быть аморальнее?

Закончив монтаж очередной бронепластины, Юрий развернулся, стараясь не запутаться в крепежном леере, окинул взором поле своей деятельности.

«Полынь» выглядела огромным старым китом, заскорузлым, с толстой, потрескавшейся шкурой. По всей длине корвета, тут и там, вспыхивали голубые огни сварочных дуг, группы матросов в оранжевых скафандрах устанавливали новое оборудование взамен разбитого.

Им очень повезло вовремя набрать скорость, отчего корабли Содружества не смогли дотянуться основными калибрами. Очень повезло с Си Ифмари, способным вытворять на громоздком корвете фигуры высшего пилотажа. И благодаря этим двум факторам на абордаж пошло так мало штурмовых капсул, остальные просто не смогли закрепиться на корпусе «Полыни».

Сейчас Си Ифмари приходил в себя после ментального блэкаута. Его пришлось вытаскивать из кресла и на руках нести в рекреационный бокс — но зато теперь все на корвете отдавали ему должное как настоящему герою, притаскивая различные мелочи в знак благодарности.

Потому что при всей вере в чудеса каждый надеется на вполне конкретную помощь от вполне конкретного человека.

Или аджая.

Юрий прицепил к «каракатице» полупустой короб и отправил ее к плавающему в отдалении складскому контейнеру. Развернулся вокруг своей оси и по лееру пополз к шлюзу, отправив отчет об окончании смены.

Подумал об Элли. В последнее время он часто о ней думал, по возможности бывал рядом. Она очень сильно переживала собственную неудачу на капитанском мостике, несколько дней вовсе не выходила из каюты. Все твердила, что всему виной нейроблокаторы, что они не позволили сосредоточиться — будто бы Юрий её в чем-то обвинял. А он, наоборот, старался каждый раз убедить Элли в том, что не произошло ничего страшного, что с каждым бывает, что никто даже ничего не заметил.

Почти все из этого было ложью. Да, ничего страшного не произошло — «Полынь» практически цела и боеспособна, погибших гораздо меньше, чем могло быть, а раненых вскоре поставят на ноги. И никто не связывал полученный урон с тем, что некая девчонка не смогла вовремя открыть портал в другую галактику — ну что за ерунда, верно же?

Однако, дело было в другом. Гарин надеялся, что в суматохе боя на Элли мало кто обратил внимание, тем более, на ее разговоре с Кимурой. Но ошибся — по корвету поползли слухи о странном поведении девушки в рубке управления. О ней и раньше поговаривали как о странном пассажире, а теперь и вовсе стали приписывать невесть какие злодеяния, начиная от поломки шлюзовых створок и приступов мигрени, кончая появлением живучей плесени и странными звуками из трюма.

А кто-то просто называл Элли сумасшедшей, которой не место на борту.

Юрий, по мере сил, пресекал подобные разговоры, но, ясное дело, не мог заткнуть рот всем. Единственное, что оставалось — оградить от них Элли. Пока получалось.

Только вот долго ли так могло продолжаться? Уж не лучше ли сойти на первой же гражданской станции? Так будет лучше и для экипажа, и для Элли.

Сняв скафандр, Гарин засунул его в пыльный шкаф дезинфектора и нажал кнопку запуска процедуры очистки. Перекинувшись парой фраз с переодевающимися матросами, нашел пустующую душевую кабинку и встал под тонизирующий пар.