Пилигрим

Последние слова были преисполнены горечью и обидой. Юрий смотрел на Элли так, словно видел перед собой не ту, которую все эти годы считал младшей сестрой, а ядовитую бестию под личиной невинной девушки.

Которую, однако, не мог ненавидеть, как ни старался. Эта отчаянное противоречие превратило ярость в его душе в тяжелый радиоактивный пепел, свинцовыми комьями осевший внутри.

Элли сидела на кровати, сгорбившись, спрятав лицо в ладонях. Ее плечи вздрагивали от беззвучного рыдания.

Юрий с трудом сглотнул подступивший к горлу ком. Сквозь зубы проговорил:

— Объяснись.

В гермостворку за его спиной заколотили, раздались приглушенные голоса, громкие и встревоженные.

Элли послушно подняла покрасневшее лицо, вытерла пальцами слезы со щек. Ее взгляд был виноватым, но еще и каким-то чистым, светлым. Она рывком встала с кровати, словно ее притянуло к Юрию, сделала к нему шаг, протянула руку.

Гарин медленно покачал головой.

И девушка осталась стоять, где стояла, тонкая и маленькая. Вцепившаяся пальцами в клапаны своих карманов, с поднятой головой и прилипшими к влажному лбу волосами.

— Я хочу чтобы ты знал, — начала она и ее голос натянуто вибрировал. — Я никогда тебя не обманывала. И я никогда не хотела причинять никому зла, особенно, тем более тебе! Но есть кое-что, сильнее меня. То, что я никак не могу контролировать… Не могла, но я учусь!

Ее лицо вспыхнуло надеждой на понимание, но Гарин смотрел все также хмуро и неприветливо. Тогда Элли продолжила, осторожно подбирая слова:

— То состояние, в котором меня подобрали твои друзья… Экипаж «Пилигрима-2», оно было похоже на дурной сон, на смесь реальности и вымысла. Юра, родной, я ничего не помню из того времени кроме страха, боли и отчаяния! Какие-то видения болезненного бреда, какие-то движущиеся тени, фигуры, полости. Должно быть, они пытались меня исследовать, делали со мной всякие процедуры, — она покачала головой. — Я, видимо, неосознанно, хотела защититься от этого, сделать так, чтобы меня оставили в покое. Пыталась убежать, скрыться — и проваливалась в другой мир, в котором за мной тоже охотилось что-то… Нечто незримое, оглушающее, вечное. Это ужасный звук, пронизывающее присутствие.

«Рэка-рэка» — словно само собой возникло у Юрия в голове, он даже вздрогнул от пробежавших по затылку холодных мурашек.

— Я не знаю, сколько времени это продолжалось, — вдохнула Элли. — Должно быть, довольно долго, потому что мое сознание создало так много всего вокруг! Но я ничего не могла с этим поделать, тьма тянулась за мной словно липкая смола. А может… Может я сама неосознанно черпала ее, стараясь выстроить вокруг себя хоть какую-нибудь защиту.

Девушка протянула к Юрию ладонь. Ее тонкие пальцы дрожали.

Гарин отвернулся в сторону, прикусив губу.

Голос Элли стал глуше, бесцветнее.

— Мои кошмары всегда порождают чудовищ, Юра. Эти создания начинают жить сами по себе, меняют под себя пространство и материю. В попытке защититься я создала вокруг себя ужас, атакующий любого, посмевшего зайти в него. Мою крепость ты называешь Изнанкой.

— Твой страх уничтожил половину корабля, — мрачно напомнил Юрий.

— Эта сила не знает пределов и соразмерности, — чуть качнула головой девушка. — Она куда больше нашего мира! Она — безбрежный океан, живой космос. Но, вместе с тем, всё, что является нашей реальностью, создано с ее помощью. И для этой силы нет разницы между сотворением Изнанки и сотворением звездной системы — ей все равно, она способна на все.

Гарин невесело усмехнулся, словно показал оскал. Спросил едко:

— То есть, нам еще повезло?

— Юрочка, родной, — в голосе девушки послышалась мольба, она сделала маленький шажок к нему. — На твоем корабле я была практически новорожденной, испуганной и ничего не соображающей. Оголенный нерв между двух огней. Я ничего не могла контролировать или сдерживать. Но я учусь, слышишь? Я учусь, чего бы мне это не стоило! Я делаю инъекции, чтобы во снах не проваливаться глубоко, но только…

Она сделала неопределенный жест в сторону тумбочки.

— Только уколов осталось мало, приходится экономить. Из-за этого иногда случаются… Всякие неприятности.

Гарин выпрямился, во все глаза уставился на девушку. И вдруг рассмеялся, запрокинув голову, захохотал, хлопая себя по ногам. В его смехе не было веселья, лишь едкая злость и обида.

Гермостворка распахнулась, в каюту влетели встревоженные Маракши, Одегард и вахтенный офицер с мастер-ключом. Иова бросился к Элли, но та жестом показала, что с ней все в порядке.

— Ты чего, Юра? — с опаской спросил Рэй у вытирающего слезы Гарина.

— Неприятности, — сквозь гримасу горечи хмыкнул Юрий, указывая на свой комбинезон, рваный, с прорехами, покрытый кровью, кусками подсохшей плоти и налипшей шерстю. — Всего лишь неприятности.

Больше не сказав ни слова, вышел в коридор.

И лишь за углом, где никто не видел, тяжело, словно старик, привалился к стене, закрыв лицо руками.

Протяжно завыл в пахнущие смертью ладони.

Элли удалось и в нем поселить свою собственную Изнанку.

* * *