Пилигрим

Бхут вызвал его тем же вечером, сразу после ужина, который Гарин пропустил. После разговора с Элли Юрий погрузился в глубокую задумчивость, почти на автомате помылся, после чего заперся в своей каюте. К нему несколько раз приходили друзья, вместе и поодиночке, но он никому не отвечал, вывесив в коммуникаторе статус «Не беспокоить».

Однако, вызов дистанта Гарин игнорировать не мог. Всплывшее в густом полумраке сообщение с пометкой приоритета вывело его из оцепенения, заставило тяжело, словно закисший механизм, выпрямиться и убрать с глаз серую пелену.

Господин Грюнер просил прибыть к нему, причину не сообщал. Юрий еле удержался от того, чтобы не смахнуть назойливое «облачко» в сторону, но чувство долга оказалось сильнее. Поэтому он ответил дежурным «Иду», поднялся, расправляя плечи, быстро умыл лицо тоником, нацепил модулятор и вышел из каюты.

Вопреки опасениям, никто из друзей не поджидал его в коридоре — Юрию сейчас категорически не хотелось никого видеть, не хотелось расспросов и пытливых взглядов. И он был готов благодарить отцов-духовников за то, что по пути к дистанту почти никого не встретил. Лишь возле гермостворок офицерской палубы дорогу ему попытался преградить напрягшийся вахтенный матрос, но увидев пиктограмму допуска на вифоне отошел.

На дверь каюты Элли Гарин даже не посмотрел.

Бхут ждал его и даже попытался создать некий комфорт — перед силовым барьером появилось кресло и приземистый столик, на котором стояла небольшая пластиковая «пирамидка» с питьевой водой.

Юрий остановился сразу за порогом, замер выжидающе.

Господин Грюнер возник привычно — движение гибких тел в янтарном тумане создало человекоподобную фигуру, приблизившуюся к барьеру.

— Мы-я приветствую Гарина Юрия, — раздался глубокий мужской голос. — Для удобства имеется кресло. Садись.

— Вам что-то нужно? — угрюмо спросил Юрий, не сдвинувшись с места.

— Садись, Юрий Гарин. Мы-я хочу говорить, спрашивать.

— Это не может подождать до утра? — раздраженно ответил Гарин. — У меня сейчас нет времени и настроения для бесед.

Бхут склонил голову, словно для колонии червей этот жест действительно что-то означал, голос из динамиков сказал:

— В понятии нашей расы «время» — определенный для каждой особи ресурс. Глобальное время, как и материя, циклично, а, значит, бесконечно, однако индивидуальное время имеет свои границы. Нельзя потратить на какое-либо действие больше отведенного времени, тем самым, оно забирается у иного действия. На время не могут влиять факторы «настроения» или «желания». Время каждой особи уходит независимо от его субъективных позиций.

Дистант чуть качнулся, словно тронутое ветром дерево.

— Продуктивный цикл «господина Грюнера» отличен от общекорабельного распорядка, — продолжил бхут. — Сожалею, что он не всегда совпадает с графиком отдельных членов экипажа. От какого важного дела пришлось отвлечься Гарину Юрию?

Губы Гарина сами собой растянулись в холодной улыбке — Высший только что довольно тонко припечатал его, сообщив, по сути, что плевать хотел на душевные страдания какого-то там рейтара.

Юрий хотел было огрызнуться, развернуться и уйти, но осекся.

Действительно, а что он такого важного делал там, в своей каюте? Страдал? Жалел себя? Разочаровывался в людях?

Смешно. Глупо, смешно и недостойно.

Этот клубок червей прав — когда вокруг танцует смерть, незачем тратить время на бессмысленные занятия.

Эта мысль не принесла успокоение, но породила в душе какую-то упрямую злость — на обстоятельства, на окружение, на себя самого. Эта злость, словно резкий запах нашатыря, придала остальному телу импульс двигаться дальше.

— Хорошо, — Юрий усмехнулся. — Давай поговорим.

Он сделал пару решительных шагов, завалился в кресло. Запоздало обратил внимание, что перешел с Высшим на «ты», но решил не извиняться.

Бхут «отзеркалил» своего гостя — незаметно перетек в положение сидящего человека. Не хотел находиться выше собеседника? Простое повторение? Знак вежливости?

— Гарин Юрий, — начал бхут через короткую паузу. — Ты не являешься гражданином Империи.

Это звучало одновременно и как вопрос, и как утверждение. Юрий решил уточнить:

— У меня рейтарское субгражданство, как у временного военнослужащего Имперского флота.

— Таков закон, — согласился бхут. — Однако, Гарин Юрий не уроженец Империи, мы-я это знаю. Гнездо Гарина — древний артефакт, старый звездолет прародины.

— Да, так и есть, — сухо ответил Гарин.

Не стоило удивляться, что бхут изучил его личное дело.

— Наш вид склонен к любопытству, Гарин Юрий, — Высший поднял голову и в отблесках света стали видны маслянисто-поблескивающие полосы, из которых состояло «лицо». — Это качество позволило нам добиться многого. Особенности общественной психологии позволяют нам быть менее осторожными, чаще рисковать и продуктивнее передавать усвоенный опыт следующим поколениям. Ни одна крупица информации не упущена, все отложено в коллективной памяти.

Юрий слушал с неожиданным интересом — в нем проснулось то самое пресловутое «любопытство».