Пилот «Штуки». Мемуары аса люфтваффе. 1939–1945

Но во время этих боев мне улыбается удача в одной встрече с железными густавами. Мои звенья вылетают на бомбардировку советских войск, готовящих позиции в лесу. Я кружу над ними на самолете с пушкой, тщетно высматривая какой-нибудь танк. В это время подразделение «Ил-2» летит по диагонали впереди от нас, на 300 метров ниже курсом на юго-восток. Их сопровождают «аэрокобры» и «Ла». Мой второй номер несет бомбы. Я говорю ему, что мы атакуем подразделение «илов». Мы идем вниз, но когда находимся в 100 метрах над железными густавами, я понимаю, что не могу их догнать, поскольку летят они быстрее, чем я. Кроме того, ко мне начинают проявлять интерес истребители. Два из них уже пристроились мне в хвост. Для стрельбы далековато, но я прицеливаюсь в одну из этих недосягаемых птиц и делаю очередь из своей медленно стреляющей пушки противотанковыми снарядами. Густав превращается в пламя и распадается на горящие части. Остальные, похоже, поняли, откуда дует ветер; они бросаются вниз, и расстояние между нами заметно увеличивается. Но для меня наступает время прощания, поскольку истребители уже сели на хвост мне, «злодею». Я решаю спастись, направившись ближе к своей эскадрилье, от которой русским приходится повернуть прочь. Без сомнения, русские решили, что неподалеку наши истребители сопровождения, так что сбить меня будет непросто. В полдень капитан Кунц не возвращается из боевого вылета в тот же район; у него было на счету семьдесят заявленных танков, и он возглавлял список пилотов, уничтоживших наибольшее число этих машин. Его удачи начались под Белгородом и Харьковом, где он приобрел много опыта. Потеря этого пилота оказалась для нас большим ударом. В ряду моих товарищей появилась еще одна брешь.

Общее наступление для освобождения окруженных в районе Черкасс сил оказалось успешным, наши ударные группы смогли сделать что-то вроде коридора в котел. Как только связь с окруженными была возобновлена, фронт здесь отодвинулся. В связи с этим мы перебираемся из Первомайска в Раховку. Район Миргорода, где мы столько потрудились, переходит к русским.

Вскоре после этого мы начинаем встречать летящие на восток подразделения американских бомбардировщиков. Самолеты приземляются в Миргороде, где пополняются бомбами, после чего отправляются в обратный путь через Германию к Средиземному морю.

Южнее от нас тем временем положение быстро меняется, и нам приходится оставить Никопольский плацдарм. Советы оказывают давление в районе Николаева, и немецкие дивизии северо-восточнее ввязываются в очень тяжелые бои.

Глава 13 ОТСТУПЛЕНИЕ К ДНЕСТРУ

В марте 1944 года наш Южный фронт находится в обороне, яростно сопротивляясь попыткам крупных русских сил произвести решающий прорыв на юге и тем самым совершенно ликвидировать южный фланг германского фронта. Моя эскадрилья самолетов «Штука» поддерживает армейские подразделения с аэродрома в Раховке, располагавшиеся в 200 километрах к северу от Одессы. Мы в воздухе с рассвета до заката, стрельбой по танкам и налетами на артиллерию и «катюши» делаем все возможное, чтобы ослабить давление на наших товарищей на земле. Эти усилия завершаются успехом – нам удается предотвратить прорыв фронта. В результате наших совместных победоносных действий армия получила возможность через несколько дней в установленном порядке отойти на новую линию укреплений, расположенную значительно западнее прежней.

Однажды во время этих боев мы отправляемся на разведку вдоль Днестра на северо-запад. Река ниже нас делает поворот на северо-запад. Румыны прислали панические сигналы, что большая колонна танковых и моторизованных сил красных движется вокруг Ямполя и на запад. Это кажется невероятным, поскольку означает, что Советы прорвались на севере в то же время, когда они начали наступление на юге, и в настоящее время проникли уже на 200 километров в наши тылы в Бессарабию. Для компании я взял в разведывательный полет еще один самолет. Все страхи, к сожалению, подтвердились. В районе Ямполя была замечена крупная группировка советских войск, для переправы сооружался большой мост.

Кому-нибудь наверняка покажется странным, что столь обширная операция была пропущена нашей разведкой. На самом деле в этом ничего странного нет, мы часто – и даже слишком часто – сталкивались с подобным во время русской кампании. Наш Восточный фронт всегда был тонким. Часто целые участки между временными опорными пунктами лишь патрулировались. Сбив цепь опорных пунктов, враг углублялся в незащищенную зону. Часто он натыкался в глубине фронта на какую-нибудь группу, пекущую хлеб, или на какое-нибудь аналогичное вспомогательное подразделение. Обширность территорий России была для нее самым надежным союзником. Неистощимые людские ресурсы русских позволяли им легко проникать большими массами в любую недостаточно защищенную местность.