Пилот «Штуки». Мемуары аса люфтваффе. 1939–1945

Однажды, подобно прусскому кавалерийскому генералу Цейтену тремя столетиями ранее, мы вступаем в сражение восточнее Франкфурта, у исторических мест. Здесь небольшие немецкие силы окружены советскими танками. Мы атакуем эти танки, которые загораются не сразу и пытаются уйти по открытой местности. Мы снова и снова атакуем их. Наши товарищи на земле, которые уже совсем было пали духом, кричат от радости и бросают в воздух винтовки и стальные каски и весьма неразумно бегут вслед ретирующимся танкам. После того как все танки захвачены, я пишу поздравления от себя и своих товарищей по полку и упаковываю их в контейнер, приложив к посланию немного шоколада. Сделав круг, я сбрасываю контейнер прямо у их ног. Вид этих благодарных, счастливых людей вдохновляет нас на новые трудные операции и дает новый импульс в усилиях по помощи нашим товарищам по оружию.

К несчастью, первые дни февраля очень холодны; во многих местах Одер промерз столь основательно, что русские способны переправиться через реку. Для надежности они кладут на лед доски, и я часто вижу двигающиеся по доскам машины. Но лед, по-видимому, не столь твердый, чтобы выдержать вес танка. Поскольку фронт на Одере до сих пор нестабилен и существует несколько брешей в линии обороны, где нет ни одного немецкого солдата, Советы успешно захватили несколько плацдармов – к примеру, один в Райтвайне. Наши танковые силы, которые были переброшены слишком поздно, столкнулись на западном берегу Одера с сильным противником, уже снабженным тяжелой артиллерией. Переправы с первых же дней имеют мощную противовоздушную защиту. Иван хорошо информирован о нашем присутствии в этом секторе. Мне приказывают день за днем вылетать на уничтожение мостов, чтобы задержать противника и выиграть время для выдвижения из тыла подкреплений и техники. Я отвечаю, что в настоящее время такие задачи не имеют смысла, поскольку Одер можно пересечь почти везде. Бомбы пробивают лед насквозь, проделывая сравнительно небольшие дыры, и это все, что мы можем сделать. Я хочу атаковать только распознаваемые цели по обеим сторонам реки – или пересекающие реку машины, – но не так называемые мосты, которых фактически нет. То, что на снимках с воздуха выглядит как мосты, на самом деле является всего лишь досками, заменяющими мосты. Если мы бомбим эти следы, иван просто объезжает их сбоку. Это становится мне ясно в самые первые дни, поскольку я пролетаю над рекой на низкой высоте бессчетное число раз и, кроме того, этот трюк мне уже знаком по Дону, Донцу, Днестру и другим русским рекам.

Потому я не подчиняюсь приказу и атакую настоящие цели на каждом берегу – танки, машины и артиллерию. Однажды присланный из Берлина генерал сообщает мне, что фотографии с разведывательных самолетов всегда показывают новые мосты.

– Но, – говорит он, – вы не докладываете, что эти мосты были уничтожены. Вы должны атаковать их.

– В общем и целом, – объясняю я, – они вообще не являются мостами. – И когда я вижу, как его лицо превращается в знак вопроса, мне в голову приходит неожиданная идея. Я говорю, что собираюсь отправиться в боевой вылет, и прошу его сесть позади, чтобы предоставить ему практические доказательства. Какое-то мгновение генерал колеблется, но, заметив любопытствующие взгляды моих младших офицеров, которые слышали мое предложение, соглашается. Я даю подразделению приказ атаковать плацдарм, сам же направляюсь к цели на низкой высоте и лечу из Шведта к Франкфурту-на-Одере. На некоторых участках мы встречаем довольно ощутимый огонь с земли, и генерал скоро признает, что мосты на самом деле являются следами машин. Он увидел достаточно. После приземления он доволен, что во всем убедился сам и может сделать соответственный доклад. А мы отправляемся на наши ежедневные вылеты. Однажды вечером рейхсминистр Шпеер привозит мне новое назначение от фюрера. Я должен составить план для его выполнения. Коротко он описывает план следующим образом:

– Фюрер планирует налет на плотины гидростанций, снабжающие промышленность вооружений Урала. Он хочет подорвать производство вооружений у противника, особенно танков. Это даст нам шанс воспользоваться передышкой. Вы должны организовать операцию, но вы сами не полетите, это фюрер повторял очень выразительно.

Я заметил рейхсминистру, что для подобной задачи требуются намного более квалифицированные люди, а именно из командования авиации дальнего действия, – они более компетентны в таких вещах, как навигация по звездам и так далее, в то время как меня учили на пилота пикирующего бомбардировщика, и потому у меня совершенно другие знания и опыт. Кроме того, мне должно быть оставлено право совершать вылеты, иначе я не смогу правильно инструктировать свои экипажи.

– Фюрер хочет, чтобы именно вы руководили операцией, – возразил Шпеер.