Пиндар, Вакхилид. Оды, фрагменты

1с Как на мужеском цветущем пиру[496]

,Повторную чашу
Я напеню песнями Муз
Во славу Лампоновой породы.
Счастливая в борьбе,
Впервые снискала она в Немее
Лучшую красу венков твоих, Зевес;
А ныне вновь 5
От владыки Истма и пятидесяти Нереид,
Лучший в оружии меж сынами,
Принял победу
Филакид.
О, если бы и третья об Эгинской земле
Брызнула возлиянием медовая песнь —
Зевсу — Олимпийцу!
1а Кому из смертных в радость трата и труд 10
Для богозданных дел,
В ком святой посев богозданной славы,
Тот люб богам,
Тот бросает якорь у предела счастья,
Радости той достичь
Раньше черной смерти и белых седин 15
Молит потомок Клеоника,
И я кричу
К высокому престолу Клио и ее сестер;
Да сбудется по слову друга моего!
1э Эакиды золотых колесниц!
Ясный мне поставлен устав: 20
Не излив росы славословящих похвал,
Не ступать на землю Эгины,
Десять тысяч торных дорог след в след
Мерены по вашим подвигам
За Нильский исток[497] и за гиперборейский край.
Безъязычная или иноязычная
Есть ли даль,
2с Где не слышано о Пелее, зяте богов, 25
Или о Теламоновом Аянте, или
О его отце,
Которого повел на судах,
Верного соратника тиринфянам,
Сын Алкмены 30
В медную радость боя?
Это с ним он полонил Пергам[498],
Это с ним сокрушил меропов
И на флегрейского волопаса Алкионея[499], который как гора,
Гудящую свою натянул тетиву
2а Геракл. 35
Он пришел позвать его в море
И застал его на пиру.
Он стоял в львиной шкуре,
Крепкий копьем,
А лучший Теламон
Для нектарного возлияния
Подал ему винную чашу, вздыбленную золотом, — 40
И Амфитриониад,
Вскинув к небу необорные руки,
Вымолвил такие слова:
«Отец мой Зевс!
Если доброхотен ты к мольбе моей, —
2э Заклинаю тебя, заклинаю святою клятвою:
Да будет от Эрибеи сын, 45
Чтоб полна была доля моего гостеприимца!
Да будет он тверд, как шкура вкруг меня[500],
Добытая в первейшем немейском бою,
И да будет дух его мужествен!»
Так сказал он,
И явился от бога над ним
Орел[501], царь птиц, 50
И сладкая радость уколола сердце его,
3с И он молвил, зазвучав, как провидец:
«Будет тебе сын по мольбе твоей, Теламон!»
И он прорек ему зваться Аянтом по явленному орлу
И быть первым в трудах Эниалия.
Он сказал: он сел, — но длинна мне тропа его подвигов! 55
К Филакиду,
И к Пифею, и к Евфимену
Я пришел, моя Муза, кладовщиком торжеств,
И слова мои по-аргосски[502] кратки. 60
3а Пятиборные три победы[503]
Пожали они на Истме,
А иные — в густолистой Немее, —
Два светлые сына с братом их матери.
Сколько песен вывели они на свет,
Красневшею росою Харит
Увлажняя отчину Псалихидов,
Утверждая дом Фемистия, 65
Обитая город, дорогой богам!
А Лампон, прилежа к их делу
Во славу Гесиодова слова[504],
Назидает, бодрит,
3э Общую красу готовит сынам и городу,
Чтимый гостями за добрые дела, 70
Меры искатель[505], меры блюститель,
Чьи слова и мысли — одно.
Меж борцов он — как наксосский камень[506], острящий медь,
И ему поднесу я
Диркейскую святую струю,
Подпоясанными дочерьми Мнемосины в золотом покрывале
Выбитую у крепких ворот
Города Кадма.