Пиндар, Вакхилид. Оды, фрагменты

1с Милостями богов
Десять тысяч троп мне открыты;
Но легче всех
Явлена Истмом
Песнь во славу доблести твоей, Мелисс!
Доблестью такой
Издавна цвели Клеонимиды,
И боги были с ними до людского их рубежа. 5
Но по-разному разные ветры бьют и гонят смертных.
1а Издавна слывшие
Чтимыми от фивян,
Гостеприимными меж окрестников,
Чуждыми зычной спеси,
Сколько есть безмерного дыхания славы
Над всеми, кто жив, и всеми, кто мертв, — 10
Они выпили его до конца,
Досягнувши мужеством до Геракловых столбов,
1э Кормильцы коней,
Угодники медного Ареса, 15
И не было доблести дальше их, —
Как вдруг в единый лишь день
Грубая буря войны
Четырьмя мужами осиротила их блаженный очаг.

Ныне же вновь

Цветет земля,
После черной зимы испестренная красными розами, —
2с Так велели боги.
Потрясатель суши[477],
Царящий в Онхесте и на морском мосту, где коринфский вал, 20
Этою дивною песнею отцам твоим
Поднимает с одра
Древнюю славу их громких дел:
Пробужденная от сна,
Блещет она лицом, как заревая звезда меж звед,
2а Вестница колесничных побед, 25
На всхолмьях Афин,
На сикионских играх Адраста
Стяжавшая песенную листву[478]
От былых певцов.
Многолюдных сборищ
Не чуждалась их гнутая колесница —
Конский счет сводить со всею Элладою
Было им по душе.

Кто не дерзает — о том молчат; 30

2э Кто бьется, не достигнув, — тот скрыт для Удачи.
Она одна
Дарит лучшее и дарит худшее;
И коварство дурных опрокидывает сильных.
Не забыто, как кровавый Аянт 35
В ночи
Всею мощью облег свой меч,
На позор Элладе под стенами Трои.
3с Но Гомер его почтил средь мужей[479],
Выправил его доблесть,
Указал о нем песнь по жезлу своих божественных слов.
Что сказано хорошо — 40
То звучит, не умирая,
И ложится на всеродящую землю и море
Красных дел
Негаснущий луч.
3а Познать бы и мне благоволенье Муз,
Воспламенить бы и мне костер моих похвал
Венцом разноборцу,
Ветви Телесия — Мелиссу!
Отвагою в труде настигает он ревучего льва, 45
Хитростью — лису,
Навзничь отражающую[480] орлиный вихрь,—
Все благо бойцу, лишь бы враг стал слаб!
3э Статью он не выдался[481] в Ориона,
И смотреть на него — свысока смотреть; 50
Но где мощь гнет мощь — там он тяжек.
Так в пшеничную Ливию, в Антеев дом
Пришел из Кадмейских Фив
На борьбу,
Чтоб не крылся черепами гостей Посидонов храм[482],
Человек
Видом мал, духом тверд, —
4с Сын Алкмены, 55
Исходивший землю и седое море в крутых берегах.
Укрощая путь корабельщикам[483],
Чтобы взойти на Олимп,
Где и ныне при Эгидоносце
Обымает он прекраснейшую из отрад,
Чтимый друг богам,
Супруг Гебы,
Царь золотого дворца, 60
Гере — зять.
4а Это для него у Электриных ворот[484]
Мы, его одноземцы,
Правим мир,
Свежие вьем венки для алтарей
И в огонь громоздим
Жертвы павшим восьмерым, закованным в медь,
Сынам от Мегары[485], дочери Креонта.
Это им
На закате света встает огонь
И всю ночь бьет воздух душистым дымом,
4э А наутро — быть
Годовой игре, подвигу силы,
И это там,
Миртами[486] убеливши лоб, 70
Двойную свою победу явил[487] Мелисс,
После третьей, прежней, меж отроками,
Когда вверился он советному уму
Кормчего своего у кормила.
С ним, чье имя Орсей,
Соединю я Мелисса в величании моем,
В сладких росах струящейся благости.