Читаем Пиндар, Вакхилид. Оды, фрагменты полностью

120—121. ЭНКОМИЙ АЛЕКСАНДРУ, СЫНУ АМИНТЫ[574]

120 Славный соименник Дарданида, Сын Аминты, отважный духом…121 Славословия подобают лучшим… …В прекрасных песнях…Только в них достигает нас бессмертная честь, А в молчанье — и прекрасное гибнет.

122. ЭНКОМИЙ КСЕНОФОНТУ КОРИНФСКОМУ[575]

1с Девицы о многих гостях,Служительницы богини Эова,В изобильном КоринфеВоскуряющие на алтареБледные слезы желтого ладана,Мыслью уносясьК небесной Афродите, матери любви,2с И она вам дарует, юные,Нежный плод ваших летОбирать без упрека с любвеобильного ложа:Где вершит Неизбежность, там все — хорошо.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .3с Но что скажут мне правящие над Истмом,Запев этой песни, сладкой, как мед,Слыша общий с общими женами?4с Мы познали золото пробным камнем…. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . О владычица Кипра,Сюда, в твою сеньСточленный сонм юных женщин для пастьбыВводит Ксенофонт,Радуясь о исполнении своих обетов. 20

123. ЭНКОМИЙ ФЕОКСЕНУ ТЕНЕДОССКОМУ[576]

с В должное время,В юные годыНадобно пожинать любовные утехи;Но лучащийся блеск из глаз Феоксена —Кто, увидев его, не вспенится страстью,Сердце у тогоЧерное,Из железа или стали 5а На холодном выкованное огне,И Афродита с кружащимися очамиГнушается им;Или, верно, надрывается он о наживе,Или женским бесстыдствомСбит он, служа ему душою на всех путях.Но я, по воле богини, 10Таю,э Как тает под вгрызающимся пламенемВоск священных пчел,Едва я увижуЮную свежесть отроческих тел.Недаром, явясь на Тенедосе,Харита и богиня Эова……сына Агесилая…

124. ЭНКОМИЙ ФРАСИБУЛУ АКРАГАНТСКОМУ[577]

1с Тебе, Фрасибул,Шлю я к застолью этот воз любезных песнопений, —И да будет он сладок в хмельном кругу,И да будет он стрекалом для Вакховых лоз и афинских чаш2с Когда отлетают от сердцаБременящие заботы, — 5Все мы вровень плывем по золотым морям3с К обманчивому берегу,И нищий тогда богат, а богач…. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .И набухают сердца,Укрощенные виноградными стрелами…

125—126. ЭНКОМИЙ ГИЕРОНУ СИРАКУЗСКОМУ[578]

[О струнном барбитоне.]

…которому Терпандр ЛесбосскийБыл первооткрывателем,На лидийских пирахЗаслышавший перекликающийся высокий напевПектиды…. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .Не угашай жизненных утех:Сладкое бытие —Лучшее из лучшего у человека.

ИЗ НЕИЗВЕСТНЫХ ЭНКОМИЕВ[579]

Перейти на страницу:

Все книги серии Литературные памятники

Похожие книги

Ахилл Татий "Левкиппа и Клитофонт". Лонг "Дафнис и Хлоя". Петроний "Сатирикон". Апулей "Метамофозы, или Золотой осел"
Ахилл Татий "Левкиппа и Клитофонт". Лонг "Дафнис и Хлоя". Петроний "Сатирикон". Апулей "Метамофозы, или Золотой осел"

В седьмой том первой серии (Литература Древнего Востока, Античного мира, Средних веков, Возрождения, XVII и XVIII веков) входят признанные образцы античного романа: «Левкиппа и Клитофонт» Ахилла Татия (перевод с древнегреческого В. Чемберджи), «Дафнис и Хлоя» Лонга (перевод с древнегреческого С. Кондратьева), «Сатирикон» Петрония (перевод с латинского Б. Ярхо) и «Метаморфозы» Апулея (перевод с латинского М. Кузмина). Вступительная статья С. Поляковой. Примечания В. Чемберджи, М. Грабарь-Пассек, Б. Ярхо, С. Маркиша. Иллюстрации В. Бехтеева и Б. Дехтерева.

Ахилл Татий , Борис Исаакович Ярхо , Гай Арбитр Петроний , Гай Петроний , Гай Петроний Арбитр , Лонг , . Лонг , Луций Апулей , Сергей Петрович Кондратьев

Античная литература / Древние книги
История животных
История животных

В книге, название которой заимствовано у Аристотеля, представлен оригинальный анализ фигуры животного в философской традиции. Животность и феномены, к ней приравненные или с ней соприкасающиеся (такие, например, как бедность или безумие), служат в нашей культуре своего рода двойником или негативной моделью, сравнивая себя с которой человек определяет свою природу и сущность. Перед нами опыт не столько даже философской зоологии, сколько философской антропологии, отличающейся от классических антропологических и по умолчанию антропоцентричных учений тем, что обращается не к центру, в который помещает себя человек, уверенный в собственной исключительности, но к периферии и границам человеческого. Вычитывая «звериные» истории из произведений философии (Аристотель, Декарт, Гегель, Симондон, Хайдеггер и др.) и литературы (Ф. Кафка и А. Платонов), автор исследует то, что происходит на этих границах, – превращенные формы и способы становления, возникающие в связи с определенными стратегиями знания и власти.

Аристотель , Оксана Викторовна Тимофеева

Зоология / Философия / Античная литература