Pink Floyd. Закат дольше дня

В тексте, микшируя символы с конкретикой, Роджер раскрывает своё обычное состояние: жестокое разочарование реальностью, подсвеченное упрямой надеждой. За основу взяты размышления о сложных моментах во взаимоотношениях с супругой, о страхе раскрыться ей абсолютно, со всеми своими фобиями и слабостями. Один из значимых моментов – описание символического приземления: «And far from flying high in clear blue skies / I'm spiraling down to the hole in the ground where I hide» («И вдали от полёта в чистой выси небес / Я ввинчиваюсь в землю, чтобы спрятаться»). Такого признания следовало ожидать ещё со времён «The Dark Side of the Moon», когда, став единоличным поэтом Pink Floyd и будто бы отталкиваясь от судьбоносных строчек «Run, rabbit, run / Dig that hole, forget the sun» («Беги, кролик, беги / Вырой нору, забудь солнце»), басист группы начал входить в свой лирический «штопор». Впрочем, творчество Роджера и на раннем этапе несло на себе отчётливую печать Земли. Например, в песне «If», несомненная аллюзия на которую представлена в начале четвёртого куплета под тиканье часов и утончённый фон фисгармонии. (С точки зрения астрологии несложно раскрыть интересную закономерность: в своё время Уотерс, как Дева, увлекает группу к своей стихии – Земле, а после его ухода Гилмор-Рыбы и Мэйсон-Водолей, выводят её через «Signs of Life» и «Learning to Fly» к водным и воздушным просторам.) Завершающая строчка «I never had the nerve to make the final cut» («Мне никогда не хватало смелости нанести последний удар») – о тяжких минутах в жизни морально уставшего человека, охваченного соблазнительной мыслью раз и навсегда избавиться от гнетущей реальности. (Даже учитывая в целом межгендерно-суицидальную линию песни, нельзя исключать, что в этой строчке Роджер намекает на нелёгкую ситуацию с Pink Floyd, на шальную идею прекратить отношения с брендом.)

Помимо вышеупомянутого звука часов шумовая ткань песни подкреплена лаем собаки, ружейным выстрелом, отдалённым выкриком и голосом «по связи» (Гатри).

Удивительно, но будучи потенциальным хитом, «The Final Cut» ни разу не прозвучала со сцены.

После треска дискового телефона, голосов (среди которых выделяется команда по-русски: «Приготовились…») и отчаянного хохота следует мощный комплексный аккорд, открывающий «шизофреническую» «NOT NOW JOHN». Группа возвращается к энергетике и аранжировочной плотности семидесятых: большая часть песни выдержана в стабильном, напористом ритме, что отличает её даже от «The Hero's Return». Другие особенности – экспрессивный вокал Гилмора и его жёсткая гитара, впечатляющее созвучие ударных Мэйсона с перкуссией Купера и яркая вокальная поддержка от сестёр Чантер. Значительную часть песни поёт автор, частично – при поддержке приглашённых исполнителей, помогающих ему вытянуть сложный рэповый речитатив, в котором звучит фамилия набирающего популярность голливудского актёра Сильвестра Сталлоне (причём в духе «вам послышалось», так как в приведённом в буклете тексте песни слово «Stallone» отсутствует). Пожалуй, это единственный трек альбома, представляющий Pink Floyd в качестве по-настоящему сплочённой команды.

В музыкальном плане такой ритмический «сюрприз» воспринимается как разрешение нагрузки, всё сильнее нагнетаемой пессимизмом предыдущих песен. Текст же своим словесным обвалом погружает в омут ксенофобии и шапкозакидательства, так свойственных для «нормальных мужиков» в лице рабочих, завсегдатаев пабов и футбольных болельщиков. Под конец автор на французском, испанском, итальянском и греческом языках выкрикивает: «Где этот чёртов бар?!!» (Непостижимое разумению всего «прогрессивного человечества» отсутствие такой фразы на польском, финском и русском – на совести группы Pink Floyd.) На последних секундах можно расслышать очередную отсылку к «The Wall»: «Hammer, Hammer, Hammer, Hammer!!!» («Молот, Молот, Молот, Молот!!!»).

В двух эпизодах песни присутствует смягчение ритмической атаки с возвращением мелодии к «One of the Few». В первом случае Роджер вновь использует анафору с ключевыми словами «Make them» («Заставь их»).

В числе примечательных ходов композиции следует отметить вплетённые в ритм прокруты юни-селектора, похожие на те, что были использованы в «Money», совершенно не свойственные Pink Floyd 83-го «космические» клавишные вкрапления, превращение слова «rainbow» («радуга») в имя Рэмбо, экранного героя вышеупомянутого Сталлоне (при помощи своеобразного бэк-вокала, включающего низкий густой голос, знакомый по «The Hero's Return»), и фирменный вопль кота из всемирно известного мультфильма «Том и Джерри» («Tom and Jerry»). На излёте песня на несколько секунд погружается в шум, напоминающий концертную овацию.

Вживую исполнялась только автором, в ходе его турне 87 года.