Пётр Великий в жизни. Том первый

А ведь, в самом деле, какова картинка! Толпа стрельцов, распалённая кровью и кромешной властью, требует на неминучую расправу Ивана Нарышкина, родного брата вдовствующей царицы Натальи, Софьиной мачехи. «Нельзя его не отдать, – бубнит какой-то насмерть перепуганный думный чин, – не всем же нам пропасть из-за него одного». Софья помогает бывшей царице обрядить в смертный путь родного человека, актёрствует на авансцене жуткой драмы, разыгранной по захватывающему сюжету, которым становится жизнь на крутом изломе. Софья являет собой живое воплощение скорби и жертвенности. И никому не приходит в голову, что она-то и есть главный режиссёр, давший собственное направление этому крутому обороту истории. Только очень уж внимательный зритель может угадать подлинное её место в этом кровавом балагане. Вот в стрелецкой толпе заметно новое движение. В центр мятежа каким-то образом затесался датский посол. Потом окажется, что он задействован в Софьиной постановке в тайной роли подстрекателя. По логике момента ненавистный стрельцам иностранец должен быть изорван в клочья. Но Софья делает еле заметное движение рукой и это оказывает на неукротимую толпу магическое действие, толпа расступается. Посол чудесным образом спасён. Бунт, конечно, беспощадный, но далеко не бессмысленный. Дело только в том, что магия Софьиного присутствия в истории на Нарышкиных не распространяется. С этой минуты они будут убиваемы и унижаемы ещё целых восемь лет. Потом, вместе с Петром, придёт их время. И они отыграются новым кошмаром. Страшный сериал русской жизни продолжится… Сценарий фильма ужасов, каковым стала вся наша история и писать не надо, он готов уже, хотя бы в тех документах, которые все теперь на виду…

Знамение времени

…Старшим из тех, кто мог унаследовать престол, был царевич Иоанн – последний сын царя Алексея от первого его брака, но у него много сестёр, девиц-царевен, из которых одна была знаменитая Софья Алексеевна, представляющая любопытное явление, знамение времени.

С. М. Соловьев. Публичные чтения о Петре Великом. 1872. С. 356

Софья Алексеевна была шестым ребёнком Алексея Мих. и Марьи Ильинишны (Милославской) и родилась 17 сент. 1657 г.

Иконникова А. Царицы и царевны из Дома Романовых (исторический очерк). Киев. 1914. С. 68

Здесь мы приостановимся в разсказе нашем, чтобы ближе ознакомиться с этим новым и главнейшим лицом вновь завязывавшейся драмы.

Щебальский П. Правление царевны Софьи. М., 1856. С. 9

Московскаго государства женский пол грамоте не учёные и необычай тому есть, а природным разумом простоваты и на ответы не смышленны и стыдливы; понеже от младенческих лет да замужества своего у отцов своих живут в тайных покоях и, опричь самых ближних родственников, чужие люди никто их и они людей видеть не могут; и когда замуж выйдут, их люди также ведают мало; можно понять, что им не от чего быть разумными и смелыми.

Котошихин Г.К. С. 145

Даже сам царь, вследствие полувосточных нравов старинной России, редко позволял себе разделять трапезу с супругою своею, с дочерьми же почти никогда того не случалось. Каким же образом, при таком строгом отчуждении от всякаго внешняго влияния, могла царевна София войдти в сношения с политическою партиею? Как вообще могли в душе ея родиться властолюбивые помыслы? Откуда могла взяться в ней жажда деятельности? К сожалению мы имеем весьма мало данных для разрешения этого любопытнаго вопроса и принуждены здесь, как и во многих других случаях, ограничиться соображениями и догадками.

При царе Алексее было несколько людей в Москве, которые начинали чувствовать какую-то смутную потребность развития несколько более широкаго, чем старинно-русское; которые инстинктивно, скорее чем по сознанию, сочувствовали глухо достигавшим до них отражениям западных идей. Замечательнейшим из таких людей был Матвеев, поставленный своим положением, как начальник Посольскаго Приказа, в довольно частыя сношения с иностранцами. Доказательством его хоть несколько европейскаго развития служит то, что он первый в Poccии завёл драматическия представления и оркестр музыки. Разумеется и в сочинении, и в исполнении этих пиес было весьма мало художественнаго; но подобныя занятия, по крайней мере, отнимали время у бражничества, и уже в этом одном отношении приносили свою пользу. Сам царь, как было уже сказано, любил эти забавы, эти западныя ухищрения и, не сознаваяя, без сомнения, того сам, поддавался влиянию проникавшаго в Россию просвещения.