Пир во время чумы

— Форма одежды парадная? — рассмеялся Николай.

— Удобная, господин Тишин. — Гуров тоже улыбнулся. — Если не возражаете, возьмите с собой супругу. Красивая женщина придает застолью определенный шарм, сильно сокращает количество выпитого и исправляет нашу мужицкую речь.

— Значит, в шестнадцать? — Николай выдержал паузу. — И никаких сюрпризов?

— Что за праздник без сюрпризов? — удивился Гуров. — Мы люди русские, не немцы какие-нибудь. Поклон Мефодию Сильверстовичу. Ждем. — Он отсоединился. — Ну, ребята, вы занимаетесь столом, я отъеду на часик-другой.

Гурову не давала покоя мысль о судьбе бывшего директора цирка Алексея Ивановича Колесникова по прозвищу Капитан. Рассказ циркового клоуна Классика о беспробудном пьянстве и близкой кончине общего друга казался сыщику чудовищным. В таком состоянии с человеком и профессиональные наркологи справляются с большим трудом, а порой и не справляются. Наука наукой, а возможности человеческого организма не беспредельны, но я обязан сделать все от меня зависящее, решил Гуров, и выехал со двора.

Где живет Колесников, сыщик помнил прекрасно. Три года назад он ночью, спасаясь от преследования, нашел квартиру Алексея. Теперь сам бог велит. И точно, дом и квартиру он отыскал без труда, дверь была открыта, но дома — пусто.

Гуров не ужаснулся — подобные лежбища он видел неоднократно, они походили друг на друга как две капли воды. Потеки на стенах, застывшая еда на полу, темные окна, неубранная кровать, на которой валялись тапочки. И везде: на столах, на полу — грязная посуда и пустые бутылки. Главное же — воздух. Таким воздухом нормальный человек дышать не может. Он был не только невообразимо вонюч, но и физически осязаем, казался какой-то субстанцией, имеющей высокую плотность.

Гуров распахнул окно и услышал за спиной женский надрывный голос:

— Взять тут уже нечего! Пошел отсюда, вурдалак! Добили мужика окончательно!

Гуров повернулся и увидел в дверях женщину лет тридцати, некрасивую и лохматую, но определенно трезвую. Она стояла, вооружившись половой щеткой, и воинственно наступала на незваного гостя. Разглядев его, соседка остановилась и несколько растерянно спросила:

— Вы кто будете? Квартиру хотите забрать? Давно не плачено?

— Я друг Алексея Ивановича, — ответил Гуров. — Из Москвы приехал, не был давно. А вы соседка?

Женщина отставила щетку, облизнула губы, провела ладонями по нечесаным волосам, попыталась одернуть мятое платье.

— Соседка. Машей зовут. Я с Лешкой всю ночь воевала, к утру он заснул, я к себе ушла. Нету его? Значит, в магазине побирается, денег у него давно нет, продал все. — Женщина заплакала. — Его в больницу бы срочно. Так кто за лечение заплатит? А если без денег, там еще хуже.

— Маша, квартиру в божеский вид бы привести... Не возьметесь? Я заплачу.

— Так сколько же можно? Я ее разов десять мыла. Его дружки, этот хромоногий и худющий, что из цирка, уж и платили мне, и жили тут, все без толку. — Маша снова заплакала.

— А мы в последний раз все заново сделаем, — уверенно произнес Гуров. — А магазин где? — Он протянул женщине двести рублей. — Хватит?

— Да бог с вами! — Маша хотела отпихнуть деньги, не удержалась, взяла. — А магазин направо, через дом.

— Маша, вы квартиру приберите и заприте. Алексей ночевать не будет, я его уведу.

— Да он уже почти не ходит...

— Значит, унесем. Я не прощаюсь, днями зайду. — Гуров кивнул и вышел.

И магазины такие Гуров видел, раньше их было в Москве предостаточно. И посетителей знал. Лица серые, зеленые, красные, ну и запах, конечно. Люди, не люди, словно из фильма ужасов. Он прошел сквозь “тройки” и “четверки”, которые, дрожа, распивали красное вино. Сыщик двигался медленно, оглядываясь, на него налетел небритый детина, тяжело выдохнул:

— Дай червонец.

— Не дам. — Гуров отстранил пьяницу, но тот вцепился в руках.

— Жалко, да?

— Отстань, не жалко. — Гуров хотел идти дальше, думая враз и об Алексее, и обо всех этих людях, и о правителях.

— Коли не жалко, чего не даешь? — не отставал алкаш.

— Лешку Колесникова знаешь? — спросил Гуров.

— А то. Но у Лешки нету, он сам с похмелья загибается.

— Отведи к Лешке — получишь червонец, — отрезал Гуров.

— Обманешь, — гундел алкаш.

— Ты хочешь по харе или червонец? — Гуров железной рукой схватил алкаша за отвороты куртки. — Веди, сука! Иначе в этой жизни ты опохмелиться не успеешь.

Алексей Колесников, бывший директор цирка, грозный Капитан, сидел в подсобке и, обхватив стакан двумя руками, пытался отхлебнуть жидкий чай.

— Глотай, милок, полегчает, — говорила стоявшая рядом уборщица. — А на портвейн у меня нету. — Она перекрестилась. — Разве ж я бы отказала божьему человеку? Я щас тебе валерьяновку достану.

Гуров приятеля узнал, тряхнул за плечо.

— Здорово, Леша!