Читаем ПИРАМИДЫ АСТРАЛА полностью

- Да я только испугался и выпрыгнул прямо в свое тело, - вспомнил я. - А что тут такого?

- Очень много чего! Ни одна душа астрала не может удрать из него, и из такого пакета, а вы, в отличие от всех, можете всегда смыться в реал! Ваша сила в вашей слабости: вы можете сбежать там, где другие погибнут или будут пойманы! Вот и в мире Гранд Фэнтези вы могли бы в любое время смыться из астрала в свои тела. На такой случай, в астрале еще не придумано защиты.

- Опаньки! - оживился, наконец, Федька. - Это что ж, мы теперь эдакие астральные супермены?

- Супермены или нет - покажет будущее, - ответил Буль.- А вот эти ваши свойства вместе с технологией, позволяющей лазать из реала в астрал и обратно, делают вас очень лакомым куском для такой массы желающих, как в реале, так и в астрале, что я вам не завидую!

- Это значит, - съехидничал Федька. - Мы и для вас медом намазаны?!

- Не буду отрицать. Но с вами у нас иные отношения. Мы не требуем от вас ничего, а просто предлагаем сотрудничество и защиту. К тому же, это санкционировано Службой Равновесия.

- Да, кстати, а кто это вы, и кто это Служба Равновесия?

- Давайте я вам все завтра по порядку расскажу и покажу. А сегодня надо сообразить, какую защиту вам поставить. Давайте вместе подумаем, от чего вам нужна защита?

- Ну, во-первых, от таких вот тварей! - сразу откликнулся Федька.

- А потом, было бы здорово, если тело могло бы сообщать, когда мы гуляем по астралу, что в реале что-то случилось и нужно срочно возвращаться! Ну как в случае с Федькой и скорой помощью! - сообразил я.

- Неплохо бы еще контролировать самочувствие ваших реальных тел, пока вы в отключке, - перечислял Буль, загибая пальцы.

- Слушай, а возможно, чтобы была какая-нибудь программка, которая могла бы вызвать нас из реала в астрал, если понадобиться? А то так мы почти не восприимчивы к сигналам отсюда, когда мы в теле. Мы все же не экстрасенсы.

- Надо подумать. Можно сделать программку, которая будет влиять на плотную оболочку вашей души. А вот какой эффект получиться в реале, не знаю. Итак, делаем вам каждому маленькую астральную сущность - ангелочка-хранителя, который будет сидеть у вас на плече и, первое - охранять ваше тело от посигновений астральных сущностей, второе - следить за обстановкой в окружающем реале и, при каком-либо движении, звать душу из астрала, третье - следить за состоянием тела, и четвертое - сигналить, если кто-то из знакомых вызывает вас в астрал. Все?

- Кажется все.

- Теперь, в каком виде вы желаете видеть эту сущность? Я предлагаю маленького ангелочка с крылышками! - ехидно хихикнул Буль.

- Все бы тебе серьезное дело превратить в посмешище! - проворчал Федька.

- Нет ничего серьезнее веселья! Это в конечно счете, неплохой смысл всего существования! - понесло Буля на разглагольствования.

- А мне что-то претит, чтобы у меня на плече дебильный купидон сидел! - высказал я свое мнение. - Лучше бы птичку какую!

- Чтоб птичка человеческим голосом вещала? Что за ерунда! - возразил Федька.

- Окстись! Физик хренов! А попугаи? Как раз - говорят, но не очень много, как охранная программка. Все, делаем волнистых попугайчиков! Мне синего, Федьке желтого, а Славке зеленого! Давай, а то мы еще долго тут совещаться будем! - выдал я распоряжение ангелу.

Буль отдал под козырек и исчез. А я обратил внимание на мельтешащего в реале Славку. Он уже наподключал к Федькиному телу всяких проводов и трубок, выясняя, жив тот или нет.

- Еще немного, и он вызовет скорую! - я прокомментировал его действия Федьке. - Как только Буль вернется, прицепляй своего попугая и прыгай в тело, пока не поздно!

К счастью, Буль не заставил себя ждать, а появился с клеткой в руках, а в ней сидели три попугайчика, как мы и заказывали.

- Давай живо Федьке желтого! - приказал я. - Пусть он прыгает скорее в тело!

Буль без слов взял из клетки попугайчика и прицепил его на правое плечо Федькиной тушки.

- Объект пр-ринял! - чирикнул попугай, и Федька, недолго думая, нырнул в тело.

Было забавно смотреть на Славкину радость и просыпающегося взлохмаченного Федьку, выглядящего настоящим пиратом или Робинзоном Крузо с попугаем на плече. Буль усмехнулся, глядя на эту картину, и молча посадил второго попугая мне на плечо (вернее на плечо моего любимого тела, лежащего на кровати), тот не замедлил чирикнуть, что "объект под контр-ролем!". Потом, Булю пришлось побегать за Славкой, прилаживая зеленого попку к тому на плечо. Наконец это ему удалось, и мы, довольные, распрощались до завтра. После чего, я с чистой совестью запрыгнул в свое тело.

***
Перейти на страницу:

Похожие книги

Сочинения
Сочинения

Иммануил Кант – самый влиятельный философ Европы, создатель грандиозной метафизической системы, основоположник немецкой классической философии.Книга содержит три фундаментальные работы Канта, затрагивающие философскую, эстетическую и нравственную проблематику.В «Критике способности суждения» Кант разрабатывает вопросы, посвященные сущности искусства, исследует темы прекрасного и возвышенного, изучает феномен творческой деятельности.«Критика чистого разума» является основополагающей работой Канта, ставшей поворотным событием в истории философской мысли.Труд «Основы метафизики нравственности» включает исследование, посвященное основным вопросам этики.Знакомство с наследием Канта является общеобязательным для людей, осваивающих гуманитарные, обществоведческие и технические специальности.

Иммануил Кант

Философия / Проза / Классическая проза ХIX века / Русская классическая проза / Прочая справочная литература / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Homo ludens
Homo ludens

Сборник посвящен Зиновию Паперному (1919–1996), известному литературоведу, автору популярных книг о В. Маяковском, А. Чехове, М. Светлове. Литературной Москве 1950-70-х годов он был известен скорее как автор пародий, сатирических стихов и песен, распространяемых в самиздате. Уникальное чувство юмора делало Паперного желанным гостем дружеских застолий, где его точные и язвительные остроты создавали атмосферу свободомыслия. Это же чувство юмора в конце концов привело к конфликту с властью, он был исключен из партии, и ему грозило увольнение с работы, к счастью, не состоявшееся – эта история подробно рассказана в комментариях его сына. В книгу включены воспоминания о Зиновии Паперном, его собственные мемуары и пародии, а также его послания и посвящения друзьям. Среди героев книги, друзей и знакомых З. Паперного, – И. Андроников, К. Чуковский, С. Маршак, Ю. Любимов, Л. Утесов, А. Райкин и многие другие.

Зиновий Самойлович Паперный , Йохан Хейзинга , Коллектив авторов , пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ

Биографии и Мемуары / Культурология / Философия / Образование и наука / Документальное