Пират ее величества. Как Фрэнсис Дрейк помог Елизавете I создать Британскую империю

Заметно сократившийся флот Дрейка, теперь состоявший из трех кораблей и двух пинасов, продолжал следовать тем же курсом, которым шел Магеллан в поисках пролива. Людей сплотило новообретенное чувство дисциплины, как будто пролитая Даути жертвенная кровь каким-то образом освятила и возвысила поставленную перед ними задачу. Что касается Дрейка, его цель оставалась прежней – сокровища, прежде всего испанские сокровища. По его мнению, не имело никакого смысла пытаться не обидеть Испанию. Когда он стал бесспорным предводителем флота, его поведение стало более уверенным. Никто больше не сомневался в том, что он сможет найти Магелланов пролив и проплыть по нему до Тихого океана. «Итак, произведя на кораблях нужный ремонт, запасшись досками и водой, окончив все другие наши дела и сократив наш флот до самого малого числа, а именно трех кораблей и пары пинасов, которым стало легче держаться вместе и проще обеспечивать себя всем необходимым… и укрепившись, насколько возможно, против всяких неприятностей и невзгод, 17 августа мы вышли из этой бухты, исполненные надежд на счастливый исход нашего предприятия», – писал Флетчер. Повинуясь приказу Дрейка, корабли «взяли курс к проливам, на юго-запад».

20 августа 1578 г. корабли Дрейка подошли к мысу Девы Марии в четырех лигах от входа в Магелланов пролив. Стояла ночь, и моряки увидели «усыпанные черными звездами высокие и крутые серые утесы, о которые билось море, и фонтаны китов в отдалении». Дрейк приказал команде поднять марсели «в знак полного послушания Ее Величеству», которая, по его словам, имела «полную заинтересованность и право руководить» их плаванием.

Именно тогда Дрейк ошарашил команду известием о том, что он намерен переименовать флагман из «Пеликана» в «Золотую лань» (под этим названием он и вошел в историю как один из самых знаменитых кораблей эпохи Великих географических открытий). Потребовалось некоторое время, чтобы к новому имени привыкли. Многие и на борту корабля, и позже в Англии по привычке называли судно «Пеликаном». Название «Золотая лань» прижилось далеко не сразу. К тому же данный жест полностью противоречил морским обычаям. Но Дрейка это не заботило – он играл по собственным правилам. Он выбрал для корабля такое имя, потому что на гербе одного из его ближайших соратников, сэра Кристофера Хаттона, изображалась золотая лань (точнее, задняя часть стремительно бегущей по полю самки благородного оленя). Это в каком-то смысле намекало, что флагман Дрейка тоже не чужд богатства и отличается завидной скоростью. А поскольку Хаттон пользовался благосклонностью Елизаветы I, название вдобавок отсылало к ней, пусть и крайне неочевидным образом.

До кругосветного плавания Дрейка самыми популярными военными и транспортными судами были каракки с тремя или четырьмя мачтами, прямым парусным вооружением на фок-мачте и грот-мачте и латинским или арабским парусом на бизань-мачте для маневренности. Это были достаточно неуклюжие суда, которые крайне трудно было не заметить. Их высоко поднимающиеся над водой борта служили удобной мишенью для артиллерии. Английские военные корабли, или галеоны, напротив, сидели в воде ниже, были более изящными и быстрыми, а с их облегченным такелажем справлялась даже небольшая команда и даже в плохую погоду.

Португальский лоцман да Силва, которого Дрейк переманил на свой корабль на далеком Кабо-Верде, со знанием дела хвалил «Золотую лань». Он называл ее «достаточно прочной и крепкой» и добавлял, что она «имеет двойную обшивку, причем первая так же идеально обработана, как и вторая. Она вполне годится для войны – это судно французского образца, хорошо оснащенное, с превосходными мачтами, снастями и штормовыми кливерами. Она хорошо идет под парусом и слушается руля». Тем не менее да Силва обнаружил и недостатки. «Ее не назовешь новой, она не обшита медью и не загружена балластом. По правому и левому борту у нее имеется по семь укрепленных артиллерийских портов, а внутри стоят 18 пушек, из них 13 бронзовых, а остальные чугунные, и хранится множество огнестрельных припасов». Хотя «при умеренном кормовом ветре она хорошо держит воду, в открытом море ей приходится нелегко, и она дает немалую течь». К тому же для корабля, собирающегося выходить в открытое море, она слишком мала – всего 30 м в длину.