Пираты Карибского моря: Проклятие "Черной жемчужины"

Отец же ее ежеминутно оглядывал толпу, выискивая глазами свою дочь. Он беспокоился за нее. В последнее время Элизабет сильно изменилась: стала более скрытной, рассеянной и постоянно вздрагивала от громких и резких звуков. Губернатор мог бы все списать на то, что его дочь просто взрослеет и, соответственно, все дальше отдаляется от родителя, готовясь к будущей жизни. Его маленькая крошка Элизабет так выросла, стала так похожа на мать, что отцу часто приходилось отворачиваться в те минуты, когда делали эту схожесть невыносимой для измученного старого сердца губернатора. Но это же старое сердце чувствовало, что с его дочкой происходит что-то странное, что постоянно беспокоило ее, заставляя дрожать всем телом и опускать глаза при разговоре.

Сам губернатор стоял на возвышении в середине площади. Он ожидал прибытия мистера Норрингтона и уже изрядно устал. По высокому лбу, одна за другой, появлялись капельки пота. Парик стягивал голову в тугой обруч, мешая мыслить связно. Сегодня был не самый лучший день для праздника.

Наконец, когда губернатор готов был уже отменить церемонию, взвыли трубы и, к тут же образовавшейся шеренге офицеров, подкатила коляска, из которой выбрался капитан Норрингтон. Бывший лейтенант.

Восемь лет, казалось, ничуть не затронули красоту мужчины. Лишь появилась тонкая сеточка морщин вокруг уголков глаз.

Норрингтон неторопливо прошел под аркой скрещенных шпаг, смакуя момент заслуженной славы. Теперь об этом событии будут долго еще ходить слухи и перешептывания, и он был рад этому. Такова суть человека – желать внимания общественности и упиваться даже малой ее частью.

Норрингтон подошел к губернатору Суонну, и церемония началась. Все вздохнули с облегчением, казалось, что с моря подул свежий воздух, ознаменовав начало грядущих перемен. Где-то сдали гром пропел свою песню и затих, тихой угрозой нависая над Порт-Ройалом.

* * *

Джек, гордо подняв голову, балансировал на самой вершине своей "мачты". Он так устал вычерпывать воду со дна, что решил, что с него хватит. Он потопит эту посудину ко всем чертям и забудет последние дни своей жизни.

Вода бурлила внизу, все больше и больше заполняя собой деревянное основание.

Джек направил ложку к причалу, откуда уже доносился гомон людских голосов. Рыбаки готовили сети к ловле, а матросы разгружали торговые судна, прибывшие на рассвете. Шум накрыл мужчину с головой. Все звуки сливались для него в один невыносимый крик, от которого хотелось зажать уши. За то время, которое он провел один на один с морем, Джек успел отвыкнуть от вечной суеты человеческой жизни. Молчание заменяло ему слова, хотя было бы несправедливым сказать, что он не скучал временами по человеческой речи.

Первый шаг на твердое дерево суши дался тяжело. С непривычки нога чуть подкосилась, и шаг стал больше похож на выпад из осточертелого судна.

Оправившись, Джек выпрямился и, твердо держащимися за земной шар ногами, отправился прочь. Он хорошо знал этот городок, спрятанный за скалами.

Его план был прост: украсть самый быстрый корабль американского флота, набрать команду и отправиться в путь отдавать долги. Да, это был самый простой, глупый и невыполнимый план в его жизни, но это все, что он имел.

– Эй! А ну постой! – услышал он оклик. – Пришвартоваться у причала стоит шиллинг. И назови свое имя.

Мужчина средних лет в ослепительно белом парике и камзоле, расшитом позолоченными нитками, взирал на него сверху вниз, опираясь на кафедру (возвышение в виде помоста с высоким пюпитром) локтем. Это был начальник порта. Помощник начальника порта открыл громадную регистрационную книгу, где расписывались все причаливающие. Джек оскалился в слабом подобии улыбки:

– А где Вы видите корабль, сэр?

Начальник порта выразительно посмотрел за спину Джека. Пират проследил за его взглядом и, скривившись, заметил, что его верная пробитая лодка была сделана настолько плохо, что даже потонуть не смогла до конца: над низкими волнами, разбивающимися о деревянные сваи причала, гордо возвышалась мачта ненавистного кораблика. Он рассчитывал проскользнуть незамеченным, но Джек бы не был настоящим пиратом, если бы не предусмотрел все возможные варианты событий:

– Может лучше три шиллинга? – предложил Воробей. – А имя – черт с ним.

Джек хамовато оперся о кафедру, где секундой ранее стоял его собеседник, ныне вынужденный отстраниться, сделав шаг назад. Пират подкинул в руке небольшой кошелек, прятавшийся до сих пор в поле плаща:

– Ну так как? Мы договорились?

Выражение лица начальника порта переменилось, как будто он сначала принял Джека за кого-то другого, а теперь понял свою ошибку. Он молниеносно захлопнул книгу. Отступив в сторону, он торжественно произнес:

– С прибытием в Порт-Ройал, мистер Смит. – Губы начальника тронула вежливая улыбка. Спрятав кошелек, он отправился отчитывать своего чернокожего помощника, севшего порыбачить на пирсе.