Пираты Венеры

— Понимаешь, — молол Кирон безостановочно и улыбался, как будто и впрямь продолжал рассказывать что-то смешное, — мы на грани разоблачения, нас все равно, считай, застукали, а такой человек… ну, не валяется, говорю, на дороге, и потом — он мне практически брат. Сразу почему-то про желтые волосы спросил, чем ты их красишь. Проникся. Мы же нуждаемся в его поддержке… Скажешь, нет?

— Нет, не скажу, — заверил я его. — Если ты выступаешь в роли его гаранта… Если возьмешь на себя ситуацию, возражений нет. Мы были вынуждены рассказывать о своих планах людям, которых знали меньше, чем ты его. Ну что, все ему сказал?

— Все, кроме имени.

— Неужели? — искренне изумился я. — Ты не назвал имя человека с желтыми волосами?

— Не назвал. И под пыткой не назову!

— Ну, ты — цемент, — приободрил я его. Не назвать имени человека, заварившего эту кашу, было просто гражданским подвигом.

— Он сказал, что, как только мы выступим, присоединится к нам вместе со многими другими солдатами. Но главное то, что он дал… На, смотри… да нет, не на рыбу! Вот ключ от оружейного склада.

— Здорово! — воскликнул я. — Так что ж, он у них теперь так и будет незапертый стоять? Похоже, у нас нет больше причин откладывать выступление. Чего, собственно, ждать-то?

— Сегодня выступаем? — спросил Зог с готовностью.

— Ночью! — ответил я. — Передайте это Гамфору, Хонану и остальным солдатам свободы.

Мы громко засмеялись, дружно грянув и напугав анганов, один из которых, дремавший на мачте, сверзся вниз. Он себе падает, выруливая лишь возле самой рубки, а мы хохочем вокруг Кирона. Ну, будто услышали от него что-то еще более смешное, чем прежде. А потом Кирон и Зог отошли от меня, чтобы поведать о нашем плане Гамфору с Хонаном под то же принудительное веселье.

Но на Венере, как и на Земле, осуществление любого хорошо задуманного плана в любой момент может пойти кувырком.

По ночам крышка люка нашей смрадной тюрьмы всегда оставалась открытой, чтобы к нам мог проникать свежий воздух. Лишь один часовой следил за нами.

Но в эту ночь нас закрыли.

— Это все из-за Энуса, скотины, — проворчал Кирон.

— Придется отложить до завтра, — прошептал я и громко крикнул на весь родной цех: — Сейчас мы не можем передать срочного сообщения остальным, потому что в такой темноте нас кто-нибудь может подслушать. Поэтому кто хочет подслушивать — пусть слушает смело, отбой, всем спать, до завтра, товарищи!

Той ночью я долго не мог заснуть из-за опасений за исход нашего предприятия. Видимо, клювастый капитан что-то подозревал. Не имея никаких подробностей о наших намерениях, он чувствовал, как что-то затевается, трепетал хохолком и решил, глупая курица, перестраховаться.

Я лежал в темноте, обдумывал планы на завтра и слышал, как кто-то бродит по трюму и то там то здесь раздается шепот. Во мраке ничего не было видно, но я вспомнил, что у Энуса была бутылка вина, — вероятно, затевается вечеринка. С вечеринкой, как выяснилось утром, я угадал. Только исход ее оказался более чем плачевен для моих остро гуманитарных убеждений. Я лежал, слушал голоса, но они были слишком тихими. В какой-то момент раздался приглушенный возглас, что-то про цемент, потом ухом определился шум короткой борьбы, и снова в трюме воцарилась тишина. Кому-то приснился кошмар, не иначе. Нам часто, знаете, снились ночами кошмары — почва для них была благоприятной.

Но вот наступило утро.

Поднялась крышка люка, и в трюм упал маленький луч света, рассеяв погребную тьму. Матрос опустил корзину с нашим питательным завтраком, мало чем отличающимся от аналогичного ужина: рыба и хлеб. Когда я подошел, чтобы вызволить из общака свою микроскопическую порцию, кто-то закричал в дальнем конце комнаты: «Энуса убили!» Представляете? И утром кому-то приснился кошмар! И утром люди с ног валились-падали! Господи, ну никогда не отдыхали, одно утомление принимали на грудь! И даже во сне не поляны с цветами видели, а подозрительных личностей, стукачей и их срочные смерти.

Х. Бунт

Только скоро выяснилось, что во время завтрака не спал никто. А Энус действительно уже холодный был.

Вытянувшись, он лежал на спине. Рядом валялась бутылка вина. На его шее, в тех местах, где пальцы сильно сдавили ему горло, были видны темные пятна. Бедняга, совесть прогрызла в нем дырку. Сам себя, выходило, и задушил. Может, тоже приснилось что… Зрачки расширены, на свет реакции нет, нигде ничего не бьется, положительно мертв. Тут и поднялся переполох. Мне показалось, что столько шума не могла вызвать смерть простого пленника. В трюм ворвались офицеры и солдаты.

Нас тут же выгнали на палубу и обыскали. Искали холодное оружие. Ну, разумеется, с логикой тут все в порядке — если парня задушили, нужно непременно искать портновские ножницы или сухой порох.