Пираты жемчуга

— Сожалею, но ничего не могу поделать! — сказал он наконец. — Именно сейчас я не могу покинуть остров.

Смуглые щеки Памелы побелели: а губы судорожно искривились в горькую усмешку.

— Только этого я от вас и ожидала. Вы — либо трус, либо — дурак.

— Второе возможно, но первое — вряд ли, мисс Лэндон! — вмешался приторный голос. — Не двигайтесь, м-р Оттавей. Я держу вас под прицелом. А всякая поспешность была бы крайне излишней.

Нишиока с револьвером в руке выскользнул на белый свет из тени ближайших кустов.

Рука Оттавея едва заметно дернулась и неподвижно застыла. Глаза впились в сверкающее дуло револьвера.

Памела сухо спросила:

— К чему такой мелодраматизм, м-р Нишиока?

— М-р Оттавей может ответить лучше меня.

Оттавей слегка передернул плечами и продолжал упорно смотреть на японца.

— Зачем эта артиллерия, м-р Нишиока?

В ответ японец протянул с быстротой нападающей змеи свою руку и ловко вытащил из бокового кармана Оттавея небольшой полированный револьвер.

— А теперь, — мирно заметил он, — мы можем поговорить. К моему крайнему сожалению, м-р Оттавей, я должен предъявить вам ультиматум. Если шифр не будет у меня в руках в девять часов завтрашнего утра, вы принудите меня к крайним мерам.

— Шифр! — воскликнула пораженная девушка. — Какой шифр?

— Наш новый друг, — четко произнес Нишиока, — случайно оказался тайным агентом.

— Вот оно что! — пробормотала Памела. — Теперь понимаю, на что намекал Ролло Кент…

Нишиока снял панаму и обтер влажный лоб.

— Конечно, — любезно заметил он, — нельзя не любоваться мужеством м-ра Оттавея. Но боюсь, что на этот раз они ввалился в львиную пещеру. Наказание за шпионаж в большинстве стран одинаковое, и я намерен применить его, если он не выполнит моего ультиматума.

— У меня нет шифра! — отрывисто сказал Оттавей.

— Вот как? А что же это такое? — Нишиока вынул из кармана полоску белой бумаги.

Оттавей внезапно усмехнулся.

— Так я и думал. Вот зачем меня посылали в радиокомнату сегодня утром.

Он сделал глубокую затяжку.

— А как вам нравится такой шифр?

Нишиока разорвал бумагу на мелкие клочья.

— Детская выдумка, — улыбнулся он, — совершенно детская, м-р Оттавей. Мое мнение о вас сразу ухудшилось.

Грант Оттавей размышлял. Памела впервые заметила суровый контур его нижней челюсти. Наконец он поднял голову.

— Вы выиграли, м-р Нишиока. Я сообщу вам шифр завтра в девять часов утра.

Нишиока легко поднялся с горячего песка.

— Крайне рад! — поклонился он вежливо и ушел.

Памела и Оттавей долго не говорили ни слова. Потом он медленно спросил:

— Что вы думаете обо всем этом, мисс Лэндон?

— Я чувствую, что мне следует извиниться.

Оттавей нахмурился.

— Я назвала вас трусом, — напомнила она. — Это неверно. Было глупо с вашей стороны сунуть голову в петлю. Теперь мой план стал необходимостью. Если вы не покинете остров, Нишиока наверняка вас убьет.

— Не раньше, чем он завладеет шифром, — угрюмо возразил Оттавей.

— Какое значение имеет для него этот шифр?

— Огромное! — сухо ответил Оттавей. — При помощи этого шифра Нишиока сумеет отклонить всякое официальное вмешательство. Это международный шифр, понимаете… — И остановился. — Забыл, что вы во враждебном лагере.

Она по-детски беспомощно развела руками.

— Не беспокойтесь, я просто муха в паутине.

Оттавей издал негромкое восклицание.

— В чем дело? — быстро спросила Памела. — Беспокоюсь, что сделал ваш друг Нишиока с Джонсом. Видели вы его сегодня утром?

Она покачала кудрявой головой и устремила на него тревожный взгляд.

— А почему вы спрашиваете об этом?

— Я рискнул довериться Джонсу… Был вынужден к этому. На войне он служил во флоте — радистом. Тотчас же узнал мой секретный номер. Удивляюсь…

К воркованию тиморских голубей внезапно примешалась какая-то странная нота, какой-то неясный, заглушенный звук.

— Что это? — удивленным шепотом спросила девушка.

Быстро шагнула вперед и, обогнув разросшиеся кусты, круто остановилась, словно приросла к месту. О, дьяволы, дьяволы! К стволу дерева был подвешен хромой радиооператор Джонс. Привязанная к кистям пеньковая веревка, закручивала его руки вокруг ствола, а его тело висело на весу. Он выдавливал проклятия запекшимися губами. Недалеко от дерева сидели два малайца. Один курил длинную бамбуковую трубку: и оба невозмутимо разглядывали искаженное лицо жертвы.

— Стойте здесь! — приказал Оттавей и бегом бросился к дереву.

Повозившись немного с веревкой, он нашел ее узел и освободил несчастного Джонса. Возглас девушки заставил его оглянуться: оба малайца со всех ног помчались вниз по тропинке.

— Зверская пытка, — с трудом выговорил измученный радист. — Вы можете развязать мне кисти? Осторожней, они вспухли. Ах, вот так-то лучше. — И когда затекшая кровь хлынула по жилам обратно, застонал от боли.

Памела, побледневшая, как полотно, склонилась над ним и стала бережно растирать его руки.

— Как долго? — спросил Оттавей.