Пирс

Как бы Сонька ни хотела, а время шло безжалостно быстро. И вот уже завтра настанет день венчания с Тарасом. И только теперь то она поняла, что судьба — не судьба, а замуж она за него не хочет. Боится его, презирает, более всего не любит, а любит Ивана, тоскует по нему и не находит себе места от мысли, что думает он о ней худо или на войне беда с ним приключилась. Сонька не знала, что дня два назад приходил в их дом Трифон, и сватал Соньку.

— Авдотьюшка, здоровьица!

— Ой и вам, Трифон Михайлович, не хворать, чего же вы к нам? Али война закончилась?

— Да нет, не закончилась, только вот меня домой отпустили, на время на отдых так сказать, небольшой, скоро снова в путь. — Трифон никак не хотел признаваться бабе, что казаки посчитали его старым для войны. Что здоровье его надорванное и что ради доброты, а не из злости на общем собрании решили отправить атамана домой, избрав нового черноволосого.

— То хорошо, Трифон Михайлович, какие новости?

— Да хорошо все хорошо, наши молодцы отпор собакам — туркам дают. Я чего пришел-то, Авдотья, у тебя ведь племянница живет?

— А чего ей не жить, живет себе, — «лучше б обо мне спросил, дурень странный» — подумала Авдотья.

— Я тут вот чего подумал, Авдотьюшка, мы с тобой люди не чужие, так, может, нам и породниться? — Авдотья так и села, на мгновенье Трифону даже показалась, что она как-то резко помолодела в лице.

— Так вот, — откашлянулся старик, — а у меня сын вернулся, слыхала, наверно, так ему жениться ведь пора, а я вот и подумал, чего нам с тобой не породниться? А?

— Я уж грешным делом подумала, шо ты ко мне сватаешься, — игриво, но все же не без злости сказала Авдотья. Но Трифон снова не понял чувств и намеков Авдотьи.

— Так чего ж, есть кто в женихи у твоей красавицы? Или как там говорится, у вас товар…

«Лучше бы ты меня красавицей назвал, старый дурак», — подумала Авдотья.

— Матушка, — раздался мощный бас из за спины тетки, в окне показался косматое лицо Тараса, — Матушка.

— Иду, голубчик, — отозвалась нервно Авдотья и всем видом стала выпроваживать Трифона, — уже сватала я Соньку, все то вы пропустили, свадьба скоро будет, — она тараторила, и вела Трифона к калитке. — Так что приходите на праздник, рады будем, а у нас на селе да в окрестностях незамужних-то много, походите, поищите, уверена, что вашему купцу еще кто приглянется, — она периодически оборачивалась на дом, где из окна виднелись любопытные глаза Тараса — на том и решили, спасибо, что пришли, рада буду вас снова видеть, — она буквально вытолкала телом Трифона за калитку и помчалась к дому. Что это было, Трифон не понял, да ему и не хотелось понимать, он побрел к себе домой, единственная мысль, которая занимала его голову, была его старость и решение его казаков, понимал он, что то было из-за их доброты, но никак не мог с этим смириться и обиду в себе погасить.

— Кто это там приходил, матушка? — Тарас уже вел себя в доме как полноправный хозяин, чему Авдотья всячески потакала. Уж очень она боялась что Тарас разгневается.

— Да тоже атаман нашенский, я гуторила о нем когда-то, запамятовали, батюшка.

— И чего ему надо?

— Да так ничего, мы по-дружески общаемся, вот вернулся с войны, рассказал шо да как.

Тарасу стало скучно, рассказы Авдотьи его никогда не занимали.

— А шо, милый батюшка, я вот хотела на рынок сходить, чего к дому прикупить. Может выделишь, шо из вашего с невестой бюджета? Копеечку? — очень аккуратно, не глядя на Тараса, спросила Авдотья.

— Конечно, выделю, — с явно наигранной радостью сказал Тарас, — чего ж не выдать.

«Старая курица, чтоб тебя, — ругался в мыслях Тарас, — у самой-то приданого целая гора, а с меня копейки собирает». Он нахмурился и стал с умным видом шарить по печи, залез в кошель, а потом как нельзя более наигранно стукнул себя ладонью по лбу:

— Вот я простофиля! Я ж все до копейки Николе отдал.

— Николе? — недоверчиво спросила Авдотья, подступая к Тарасу.

— Николе, — утвердительно буркнул купец, глядя прямиком старухе глаза.

— Так зачем лжешь?

— Как зачем? — Тарас выждал паузу, думая над ответом, — так я ж Соньку полюбил, свадьба тут, а я всю жизнь только о труде думал. Так голову мне и вскружили. А у вас тут по деревне ходят всякие, в окна стучатся, деньги и пропасть могут.

— Это да, — тут же Авдотья вспомнила свой обман и, чтобы не нарваться на новые расспросы, перевела тему, — Так и пришел этот атаман, про войну рассказывал, как они рубили всех поганых османов!

— Сильно рубили? — тут же поддержал тему Тарас, радостный, что вопрос денег закрыт.

Сонька о приходе Трифона не знала, потому что в тот день обходила дома соседские и звала подруг на девичник. Знала бы она, бросила бы все, нашла приют у Трифона или в лесу, где и ждала, когда вернется Иван. Но не дано было ей узнать, что произошло в ее отсутствие, и потому она продолжала покорно склонять голову перед своей судьбой. Жалела, что раньше не убежала, но никаких новых попыток не делала.