Писатели США о литературе. Том 2

9. Теперь, когда авангардные группы левого крыла влились в широкое национальное движение, они сделались ядром культурного возрождения, продлившегося до 1940 года, когда Рузвельт умер для нас как либеральный президент.

Итак, следует отметить, что в десятилетии выделяется два периода: первый проходит под знаком преобладающего влияния коммунистов и левого авангарда, затем движение приобретает характер общенационального единого фронта.

Таким же образом был завоеван наш Дикий Запад: немногочисленные решительные поселенцы победили индейцев, вырубили девственные леса, построили хижины и обработали землю. Вокруг выросли города. Одна часть пионеров двинулась затем дальше, других поглотила борьба новой цивилизации. Многие растворились в толпе или даже оказались забыты. Но все же они бросили семена—это было достаточной наградой для пионеров. Первые коммунисты были вознаграждены, став свидетелями того, как к концу этого десятилетия демократия восторжествовала в литературе, увидев сотни театров, книг, танцевальных постановок, концертов, кинокартин, появлявшихся ежемесячно и несших в себе, пусть слабо, расплывчато, непоследовательно/ зачатки пролетарских идей.

«Ты тоже, о друг, думаешь, что демократия—это только для выборов, политических дрязг, партийной вывески?»—спрашивал Уолт Уитмен в книге «Демократические дали».

«Я считаю, что демократия имеет смысл лишь тогда, когда она развивается, процветает, приносит плоды во всех областях, в высших формах общения между людьми, в их убеждениях, в религии, литературе, в образовании, получаемом в колледжах и школах, демократия в сфере общественной и частной жизни, в армии и на флоте. Я требую такой программы в области культуры, которая была бы ориентирована не на один класс в обществе, не на салоны и университетские аудитории, но отвечала бы запросам практической жизни, отражала бы жизнь Запада, быт рабочих, фермеров, инженеров, интересы женщин из среднего класса и среды трудящихся и ратовала бы за женское равноправие.

Демократия еще спит, еще не разбужена; это великое слово, чья история еще не написана, так как само дело еще не завершено».

Точно так же история Федерального Проекта в области искусства осталась недописанной, ибо она была прервана в то самое время, когда обрела жизненную силу. «Правительственные эксперименты в области музыки, живописи, театра уже в самый первый год представляли собой нечто вроде культурной революции в Америке»,— признавался уоллстритовский журнал «Фор-чун», редактируемый Арчибальдом Маклишем., в своем обзоре Федерального Проекта, сделанном в мае 1937 года.

Да, если Америка смогла проникнуться демократическим духом, так это благодаря данным проектам. Можно ли с помощью статистических данных выразить все то значение, которое имели фрески на стенах школ, судебных зданий, почтовых оффисов и других сооружений по всей Америке?

Можно ли с их помощью подсчитать, сколько миллионов людей ^ впервые пошли в театр? Сколько тысяч картинных галерей, музыкальных школ, симфонических оркестров,, детских театров и других подобных учреждений возникло в самых разных местах—Бил Стоун Гэп в Виргинии, Лэрэми в Вайоминге, Окада во Флориде? Сколько появилось учебников по истории негров и американских иммигрантов, сколько научных коллективов, открывших неведомые дотоле богатства американского фольклора?

Эта история поразительна, как и история самой демократии. Но с самого начала эти проекты культурного развития подверглись яростным нападкам и саботажу со стороны фашистов и приспешников Уолл-стрита, которые умудрились и в них усмотреть заговор Москвы. Правда, это огромное внимание к нуждам народа, эта абсолютно невыгодная с точки зрения профита война с отсталостью и бедностью, возрождение национального образования, здравоохранения, создание центров здоровья и отдыха трудящихся—все это было, правда, в более широком масштабе и на более высоком уровне осуществлено в Советском Союзе. Это также начало осуществляться в республиканской Испании в период войны против ее злейших недругов. В период войны против японских фашистов китайский народ также строил школы, госпитали, создавал национальную культуру. Всюду, где народ освобождался, он осуществлял великие начинания. У народа есть воля,' энергия, идеалы, клокочущие, как огненная лава пробуждающегося вулкана. Реализация Рабочих Проектов была той рабочей войной, которая разбудила вулкан: она явила демократию в действии и развитии, такой, какой ее провидел Уолт Уитмен.

Американские монополисты, конечно, имели основание бояться проектов развития культуры и стремились удушить их; это был их враг—демократия, которой они страшились и которую поэтому подавляли.