Письма, 1926-1969

Теперь вот о чем: для немецкого издания книги об Эйхмане я написала предисловие, как и хотел Пипер. Я попросила его отправить копию Тебе. Меня страшит мысль, что я обременяю Тебя этим, но мне действительно нужен Твой совет. Еще из письма, которое я получила от Тебя несколько недель назад в марте, я поняла, что Тебя одолевают сомнения – Ты написал: «Мне не по себе» – от того, что будет упомянуто Твое имя. Мы все еще можем вычеркнуть его из фрагмента о «Сопротивлении». Меня совершенно не беспокоит, что об этом скажут люди вроде Голо Манна. Я стала такой толстокожей, что мне позавидует любой слон.

Вообще у Пипера грандиозные планы. Он приедет в конце недели. Он хочет, чтобы в конце сентября я приехала в Германию на книжную ярмарку, после чего – пресс-конференция, беседа на радио с Бонди и Эрнстом Шнабелем³ и интервью для Spiegel. Мне от этих планов страшно не по себе, я не сильна в таких разговорах, не могу отреагировать быстро, легко поддаюсь на уловки и т. д. К тому же ненавижу пустую болтовню. Что Ты думаешь?

Если вам будет удобно, я хотела бы ненадолго навестить вас в июне. Но пока не могу, потому что какому-то университету в голову пришла сумасшедшая идея назначить меня почетным доктором права⁴. Очень забавно. Но мой издатель говорит, от такого не отказываются, потому что университет почувствует себя оскорбленным. И это ровно в середине месяца. В мае я приехать не могу, потому что снова буду в Чикаго, в июле как раз закончится семестр Генриха и он будет дома, так что уезжать в это время я не хочу. Возможно, действительно в сентябре, но без книжной ярмарки? Что Ты думаешь?

Я ничего не слышала о том, что в мою защиту выступил Хильберг. Он довольно глуп и безумен и сейчас разглагольствует о «стремлении» евреев к смерти. Его книга⁵ очень хороша, но только потому, что он излагает одни факты. В вводной исторической главе он визжит как ужаленный (Pardon, на мгновение я забыла, кому пишу. Но пусть так и будет.)

С главой о Максе Вебере по-прежнему есть некоторые трудности. Хелена Вольф обнаружила, что там больше повторов и пересечений, чем Ты заметил, поэтому сегодня мы устроили настоящую конференцию. Я предложила оставить ее в приложении к главе о Максе Вебере как о политике и указать дату. Затем идет анализ политики у Вебера – мне это кажется наилучшим вариантом. Она сомневалась, будет ли интересен местным читателям вопрос о том, что бы сказал Макс Вебер о национал-социализме. Она заблуждается, как раз об этом и спрашивают студенты. Все будет в порядке. На нее можно положиться, и она спрашивает меня обо всем.

Как дела с Россманом?⁶

Как дела с телевыступлениями?

Я бы очень хотела поговорить о Максе Вебере – снова прочитала Твое письмо.

До свидания, надеюсь, до скорого! Год назад мы путешествовали по Греции, после чего приехали к вам.

С любовью

Ваша

Ханна

1. Письмо Х. А. Эмилю Хенку от 19 апреля 1964 г.

2. Аксель фрайхерр фон дем Бусше (1919–1993) – офицер, борец движения немецкого Сопротивления, собирался подарить Гитлеру новый мундир, в карманах которого хотел спрятать разрывные заряды, поджечь их он собирался во время объятий с Гитлером, шанс так и не представился, впоследствии фон дем Бусше тяжело ранен на войне.

3. Эрнст Шнабель (1913–1996) – писатель и драматург, в то время выпускающий редактор радиопрограммы Севернонемецкого радио и передачи «Свободный Берлин».

4. 13 июня 1964 г. Х. А. был присвоен титул почетного доктора права Университета Восточного Мичигана.

5. Hilberg R. The Destruction of the European Jews. Chicago, 1961.

6. Речь идет о переговорах по поводу назначении преемника Я., одним из кандидатов был Курт Россман.

352. Карл Ясперс Ханне АрендтБазель, 25 апреля 1964

Дорогая Ханна!

Мое письмо покажется слегка вымученным. Двенадцать дней назад у меня была бронхоэктатическая лихорадка с продолжительной повышенной температурой. Сейчас она спала, я снова на ногах. Нет причин для беспокойства. Но теперь я в том же состоянии, в котором Ты застала меня в прошлом году (говоря самонадеянно: хуже того, к чему я привык).