Письма, 1926-1969

Твой рассказ о студенческих забастовках в Чикаго произвел на меня сильное впечатление. Тебе стоит выступать и принимать в них участие. Твои поразительные политические книги – настоящая философия. Это не тот вид письма, которому в свое время поддался я, – со временем оно превращается в рутину. Цепи невозможно разорвать. Превращаешься в желанный для прессы и радио материал. Но это был интересный опыт. Вскоре предстоит еще одно – последнее – интервью, на этот раз с швейцарцем (Аллеман²). Тило Кох³ в этот раз очень меня разочаровал. Расскажу Тебе позже.

Несмотря ни на что, ваши лестные отзывы о моей книге очень меня обрадовали. Работа стоила приложенных усилий.

Вот уже несколько недель книга занимает первую позицию в списке продаж здесь и в ФРГ. Но как ничтожен подлинный интерес.

На данный момент (два месяца) едва 30 000. Для сравнения: «Александр» Петера Бамма⁴ (симпатичная, старомодная, совсем не плохая книга) за первый месяц – 100 000 экземпляров (у меня – 20 000). Аугштейн точно заметил, мы словно мыши на водяной мельнице, колесо которой не достает до воды. Ульбрихт⁵ пытается поднять шум, вы наверняка об этом слышали. Это стало хорошей рекламой для книги, но я решил не вступать в спор. Прикладываю свой ответ⁶ на его двенадцатистраничное письмо. Статью обо всем, в том числе и об этом, я только что отправил в Zeit⁷.

Опоясывающий лишай наверняка доставил Генриху множество неприятностей. Мне это знакомо. Помимо болей одолевают лихорадочность и усталость. Из-за гриппа Ты осталась дома, что совершенно естественно даже для молодых людей, и при этом пишешь «старею». В этом году Тебе исполняется 60, не могу вспомнить точную дату. Тебе не нравится отмечать день рождения и размышлять о нем. По крайней мере, так мне показалось, когда десять лет назад я отправлял Тебе в Париж свои поздравления с пятидесятилетием. Поэтому теперь я храню молчание. Скажу лишь одно: «стареть» – это не про Тебя. Твоя бодрость никогда не пойдет на убыль, может быть совсем немного, когда Тебе исполнится восемьдесят.

Гертруда тоже стареет, мы вместе. Она стала забывчива. Ее наблюдательность (не память) падает. Это весьма неудобно. К тому же она с меньшей уверенностью держится на ногах, головокружения и слабость. Но душа ее стала мягче, чувствительнее к важным нюансам, чем когда-либо прежде. Иногда она злится или защищается от мира. Мы с радостью делимся друг с другом воспоминаниями из детства. Мы делали это и прежде, но второпях, теперь же обсуждаем все подробно и много об этом думаем.

Нахум Гольдман требует от меня «сообщения» на Еврейском мировом конгрессе в Брюсселе на тему «немцы и евреи»⁸. Я не хочу отказывать. Но мне это дается с трудом. Мне не по себе. Если бы Ты была здесь, Ты могла бы исправить мою рукопись, но теперь на это не хватит времени.

В отдельном конверте я отправлю Тебе пару рецензий, которые выудил из стопки неразобранных бумаг. Не стоит и пытаться. Все переиначивают то, что я сказал о Китае. Меня не понял даже Аугштейн.

Благодаря Твоему влиянию издательство Чикагского университета, самое близкое мне издательство после Хелены Вольф, заключило со мной договор на «Федеративную Республику». Я счастлив. Кроме Хелены Вольф о той же книге спрашивали три других американских издательства. Удивительно!

Сердечный привет от нас обоих

Ваш Карл

P. S. Прилагаю и письмо от Бенно фон Визе⁹, с просьбой вернуть его обратно.

Я немного разочарован в издательстве Чикагского университета. Они прислали напечатанный договор без исправлений (например, права на все мои будущие книги и прочие неприемлемые условия). Теперь нужно понять, примут ли они мои исправления.

1. Заметка, добавленная от руки.

2. Куда движется ФРГ? Интервью с Фритцем Рене Аллеманом. Вышло в эфир Radio Studio Basel 24 июля 1966 г. Опубликовано в: Jaspers K. Provokationen. Gespräche und Interviews, Hrsg. von H. Saner. München, 1969, p. 197–213.

3. Тило Кох (1920–2006) – журналист. После выхода «ФРГ» брал радиоинтервью у Я., в котором высказал несогласие с упреками Я. в адрес «ничего не подозревающих людей», которые хотели найти компромиссы в ходе дебатов о чрезвычайном законодательстве, сказав: «среди них есть и чиновники немецкого бундестага, которых я могу понять, и со всем уважением хочу заявить, что для меня это громогласное обвинение, раздавшееся из Базеля, слишком радикально, господин Профессор». Я. воспринял эти слова как публичное отречение и подобострастие перед политиками, против которых выступал Я. См.: Jaspers K. Antwort. Zur Kritik meiner Schrift «Wohin treibt die Bundesrepublik?» München, 1967.

4. Bamm P. Alexander oder Die Verwandlung der Welt. Zürich, 1965.