Письма, 1926-1969

Студенческие беспорядки, о которых Ты уже наверняка успел прочитать, по большому счету были весьма полезны. Администрация, которая подробно обсуждает со студентами все волнующие их проблемы, по непонятным мне причинам решила отмолчаться по поводу принятой в университете политики по вопросам воинской обязанности и поставила студентов перед фактом. Студенты, в сущности, не требовали ничего, кроме подробного обсуждения всех вопросов, и так как, несмотря на все попытки, университет не сдвинулся с мертвой точки, они решили захватить здание администрации и показать, где раки зимуют. Администрацию возглавляет очень порядочный и умный человек – он не ректор, потому что еврей, но в сущности выполняет работу ректора, о чем всем хорошо известно, – поэтому все обошлось. Никто не стал звонить в полицию или угрожать студентам. Спустя три дня они освободили здание, но на протяжении всего времени вели подробные переговоры и строго придерживались всех правил дипломатической игры. Каждому давали слово, каждого внимательно слушали, никого не высмеивали, все предложения выдвигались в строгом порядке – в двух словах, студентов ни в коем случае нельзя было назвать сбродом. Само здание, в котором дни и ночи напролет скрывались около 450 студентов – они спали на полу, ели апельсины и какие-то сэндвичи, – все время оставалось безукоризненно чистым. Они убирали мусор и мыли все каждые два часа. И когда они решили вновь покинуть здание – в значительной степени потому, что в противном случае университету, «нашему университету», был бы нанесен непоправимый ущерб, – уставшие и голодные они провели там еще половину ночи, чтобы вернуть все в первозданный вид. Многие на факультете, но не в администрации, призывали к использованию радикальных мер. В один момент возникло ощущение, что университет вот-вот вызовет полицию, но целый ряд молодых преподавателей – в первую очередь декан колледжа (то есть представитель администрации), – которые ни в коем случае не поддерживали методы студентов, высказали готовность отправиться под арест вместе с ними. Я сама официально в этом не участвовала, но мне нужно было постоянно разговаривать со студентами и несколько раз пришлось зайти в захваченное здание, где я беседовала с некоторыми из них лично. Они вызвали меня среди ночи, чтобы посоветоваться. Многие приходили на занятия, по крайней мере ко мне, но были чуть живы от усталости. Конечно, я неустанно повторяла, что они должны освободить здание как можно быстрее, иначе потерпят горькое поражение. Связь не прерывалась ни на минуту, и желание выслушать и аргументированно высказаться было очень живым. Самое удивительное: изначально у них не было лидеров, они появились позже. Решающую роль в организации образцового порядка сыграла одна двадцатилетняя очень одаренная еврейка, которая вела переговоры и завоевала абсолютный авторитет. С тех пор все ломают голову над тем, какие новые институции необходимы, чтобы предоставить студентам право голоса во всех вопросах, касающихся их напрямую, не предоставляя им при этом права на принятие окончательного решения. Этого требует незначительное меньшинство, и они вряд ли добьются своего. Но подавляющее большинство по-настоящему одаренных студентов требуют права быть услышанными. И этого они смогут добиться – надеюсь.

Я пишу так подробно, потому что думаю, вам это может быть интересно. Семестр подходит к концу, 31-го я лечу домой. Я довольно устала, болела гриппом с высокой температурой и из-за этого впервые отменила занятия. Старею! (В честь этого получила восхитительный букет «от Ваших студентов» и еще один от вышеупомянутого человека из администрации, который случайно узнал о моей болезни.) У Генриха дела были гораздо хуже – посреди семестра он где-то подхватил опоясывающий лишай, который страшно подкосил его силы, потому что Генрих, несмотря ни на что, продолжал работу. Но сейчас он снова в порядке.

Думаю о сентябре! Искренне

Ваша

Ханна

1. «Куда движется ФРГ?»

2. Wagenbach K. Franz Kafka. Eine Biographie seiner Jugend, 1883–1912. Bern, 1958; Franz Kafka in Selbstzeugnissen und Bilddokumenten, rororo Bildmonographien, № 91, reinbek b. Hamburg, 1964.

3. Первая лекция из сборника «Разум и экзистенция».

398. Карл Ясперс Ханне АрендтБазель, 27 июня 1966

8.7: осталось лежать так надолго!¹

Дорогая Ханна!

Я до сих пор не ответил на Твое письмо от 21 мая. Но при этом последние недели я чувствовал себя вполне неплохо. Осталась лишь усталость. К тому же на меня в связи с политикой свалилось столько работы, что я не могу с ней справиться и уже порядочно от нее устал. Я наконец – как этого давно требовала Гертруда – покончил с политикой, но, конечно, не говорю об этом публично. Вся эта политическая писанина очень развращает: она гораздо проще философии. Очень ухудшает состояние внутреннего мира. Действующий политик – другое дело, но с текстами пора заканчивать.