Письма. Документы. Воспоминания

Повышенная температура и тяжелое состояние наложили печать на всю дальнейшую жизнь Левитана. Ему пришлось вести тот образ жизни, который ведут тяжелые сердечные больные, так что он стал реже посещать своих знакомых. Наши с ним встречи также стали значительно реже. У меня он был, я помню, после перенесенного мною тяжелого тифа в 1897 году. Я у него был в последний раз в 1899 году, за год с небольшим до его смерти. О смерти Левитана я ничего сказать не могу, так как свидетелем его последних дней не был. Я был в это время за границей и о смерти его узнал в Риме.

В 1898 году Левитан привез из своих летних работ изумительные по тонкости этюды. Один из них («Последние хорошие дни осени») был мною приобретен как раз в этот период. <…> Тогда же я приобрел у него этюд, который был написан значительно раньше и который изображал церковь в г. Плёсе XVI века. В настоящее время церковь эта не существует. Она сгорела. По просьбе председательницы Археологического общества гр. Уваровой я давал этот этюд Обществу для воспроизведения. Интересно то, что этюд этот находился раньше в Третьяковской галлерее, и, когда Левитан писал картину «Над вечным покоем», Нестеров посоветовал ему написать именно эту старенькую церковь. Левитан последовал этому совету, взял у П.М. Третьякова обратно свой этюд и написал на картине вместо обычной сельской церкви эту старую церковь г. Плёса. После этого П.М. сказал Левитану, что этюд этот стал ему не нужен, и предложил взять его обратно, заменив другим по его выбору.

В одно из моих последних посещений я получил от Левитана в подарок за то время, что я был у него врачом, акварель (акварель с гуашью) под названием «Октябрь». Перед этим Левитан предлагал мне выбрать любой этюд, причем показал мне, между прочим, этюд к картине «Плёс», которую я очень любил. «Вы пожелаете, может быть, взять мою акварель? Мои акварели очень редки», – сказал Левитан. И правда, я знаю лишь одну акварель Левитана в собрании Цветкова.

На подаренной мне акварели Левитан сделал трогательную надпись: «И. Левитан на добрую память милому А.П. Ланговому». Эта акварель воспроизведена в красках в великолепном издании А. Бенуа «Русская школа живописи», где указано, что в этом выпуске помещены некоторые вещи из частных собраний, имеющих бесспорно музейное значение.

Чтобы покончить с описанием работ Левитана, находящихся в моем собрании, я добавлю, что уже после смерти художника я приобрел у брата его хороший этюд, подписанный «Альпы», и четыре маленьких этюда, неподписанных, из которых два сделаны в Финляндии (этюды озера и города Нейшеора), а один изображает речку. Кроме того, у меня был еще один этюд, приобретенный мною у самого Левитана, к одной из моих любимых картин «Первая зелень», находящейся в Трет[ьяковской] галлерее. Этюд этот был в свое время уступлен одному любителю.

В.И. Соколов

МОИ ВСТРЕЧИ С ЛЕВИТАНОМ

С Исааком Ильичом Левитаном меня познакомил В. В. Переплетчиков на субботниках Московского общества любителей художеств, происходивших в доме Шидловской на Малой Дмитровке. Левитан и Серов были постоянными посетителями этих субботних собраний. Я был несказанно рад знакомству с Исааком Ильичом, так как находился под большим влиянием его творчества и буквально жаждал общения с ним. О Левитане, как о художнике и человеке, в то время ходило много всяческих слухов, но меня тянуло к нему прежде всего, как к глубокой творческой личности, покорявшей нас своим искусством пейзажа. Исаак Ильич с первой же встречи произвел на меня обаятельное впечатление.

В 1894 году по совету С.С. Голоушева я написал на конкурс Общества любителей художеств картину «Весна». Развертывая в выставочном помещении свою вещь, я увидел около себя Левитана. Мы поздоровались. Исаак Ильич заинтересовался моей картиной, взял ее в руки и понес в зал, где поставил на мольберт. Он, внимательно рассматривая ее и ласково улыбнувшись, похвалил меня.

– Знаете, я смотрел все работы, представленные на конкурс, – сказал Левитан, – вы должны получить если не первую, то вторую премию обязательно.

И верно, я получил на конкурсе вторую премию, первая досталась А. Степанову за «Осень». Я послал потом свою картину на Академическую выставку в Петербург, и она была приобретена Академией художеств.

Через некоторое время я попросил у Исаака Ильича разрешения побывать в его мастерской. Он охотно согласился и назначил час.

Мастерская Левитана в то время находилась в Трехсвятительском переулке (ныне Б. Вузовский), во дворе дома Морозовой. Низ домика занимал С.Т. Морозов, попечитель кустарного дела Московского губернского земства, а верх был предоставлен Морозовым Левитану для его мастерской. Это было помещение круглой формы, хорошо освещенное, пол был затянут серым сукном, так что шагов совершенно не было слышно. Из нижнего помещения в мастерскую вела витая лестница. Последнее время Левитан занимал и нижнее помещение, а Морозов переехал в другой дом.