Письма из Коврова

Не догадывалась… А пока в веселой горячке наш друг и перевозчик с упоением кидал белую подушку на крышу бани в надежде, что хотя бы одна летучая мышка не пролетит мимо, а присядет и посидит. Но ни одну мышь не интересовала фотосессия. Более того, впоследствии они просто взяли и поселились на чердаке и кувыркались по ночам, шевеля потолок, не издавая ни звука и добавляя жути в наше ночное житье. Подушку они, наверное, восприняли открыткой-приглашением, а нашего друга – добрым зоологом.

Так вот. Ночь воодушевленного переезда началась с крепкого Машкиного сна (дома-то спать не удавалось). Я, не веря такому легкому исходу, поспешила уснуть. И я почти уснула. Как вдруг уже сквозь навалившийся сон вижу, что в щель между досками потолка пролезает полосатое брюшко. Потом еще одно, и еще одно, и еще. Я подумала, что мне снится этот «полосатый сон», пока не вздрогнула от величины окончательно зашедшего в комнату насекомого по имени – шершень (это такая большая оса с красными крыльями и размером брюшка 6 см). Шершень оторвался от потолка и полетел к Маше. А за ним все остальные его родственники. Жужжат они на низкой частоте, благородно. Но укус опасен. И их столько. Я пыталась сообразить, почему они атакуют. Мы их не трогали, они летали, пока я стелила постели, где-то там вдали, я слышала их ЖЖ, не обратила внимания.

Привычка жить параллельно с фауной выработалась с момента истории с дикими кабанами, которые приходили из леса на рассвете на цыпочках, по рассказу соседей, и съедали опавшие яблоки (кабана на цыпочках не могу представить, хоть убейте!). Настоящие зайцы однажды съели капусту, даже кочерыжки, остались маленькие зеленые столбики. Мы не обиделись, жаль, не видели, как ели, только последнего, испуганного, видели, как удирал.

А тут эти полосатые, похоже, гнездо вылетели защищать, которое на чердаке успели за май смонтировать.

Я вскочила, шальная, и первым делом эту стайку крестным знамением осенять, сон-то еще жил во мне, и я как в кино, будто от демонов защищаться. а они летят и не поворачивают. В открытую дверь выгоняю, а с потолка новые на подходе. Ужас не передать в словах. А Машка спит крепчайшим сном, впервые за долгое время… Что делать?.. Аэрозоль от комаров для них как энергетик, убивать их поленом – Маша проснется. Так и пришлось стоять мельницей с тряпками в руках, пока не рассвело. Они не смогли к Машке приблизиться и, тем более, нанести вред.

Утром в МЧС сказали, что у них нет специалиста по шершням, вернее, по гнездам. Мы встали перед вопросом: ехать назад домой до разрешения ситуации? Кстати, я слазила на чердак. Это незабываемое зрелище: по перекрытиям лениво ползали такие огромные полосатые муравьи – будто. Наш зоолог-любитель приехал с банкой меда и пытался их выманить на фотосессию. В ответ – равнодушное ЖЖ.

…Мы решили остаться, но не включать свет. Если опять прилетят – уедем ночью.

Они не прилетели.

В пятницу приехал Машин папа, побрызгал чем-то и прогнал из дома всех насекомых. Я хорошо запомнила этот момент: все радостные, опасность миновала, встретились и вкусно едят. Сижу с чаем, в мечтах – отоспаться.

Внезапно распахивается входная дверь. Соседка в купальнике и в резиновых сапогах озабоченно сказала два слова: Гадюка пришла.

Немая сцена.

Сгруппироваться перед встречей с гадюкой мы не смогли. Помешали всякие хлопоты и падение плафона на мою голову. Расплавилось основание. Предыдущая история с шершнями научила меня уворачиваться от опасности, и я удачно увернулась, так что у виска проскользило и мимо уха просвистело.

А про гадюку вспомнила через два дня. ночью. из-под ноги черной извилистой тенью под крыльцо. кто?.. гадюка?

Я – в дом, фонарик в лоб, сапоги на ноги, зачем-то палку схватила, стою. Тишина самая-самая. Вскоре шорох такой характерный, я – на звук. В луче фонаря – желтые отметины. Уж! Немаленький! Ура – миф развеян.

Утром сижу на ступеньках крыльца, пью кофе и вспоминаю ночную охоту. Смотрю, ежик идет. Вдоль забора мимо леса.

Надо же, думаю, как все будто подгадано. или прописано в замысле. Ни раньше, ни позже ежик прошел. Уж он-то разберется – кто тут гадюка!