Письма из Лондона

– Так я могу прямо сейчас пойти в Макмиллан-холл?

– Дай-ка я сначала поговорю с Франком. Не можешь же ты одна ехать во Францию – и даже не думай мне возражать в этом вопросе. К тому же какой смысл в статьях без сопроводительных фотографий? Но ты же знаешь Франка. Он терпеть не может никуда уезжать из родной страны, так что наверняка устроит скандал.

Трудно было представить, что добродушный и кроткий Франк будет активно возражать против чего бы то ни было, и в конечном счете его протесты вряд ли были такими уж категорическими, потому что Кач разрешил им обоим этим утром, чуть позже, отправиться в Макмиллан-холл. В одиннадцать часов они сидели по другую сторону стола от капитана Таттла, самого симпатичного Руби чиновника Лондонского отделения Министерства информации, того самого чиновника, который морочил ей голову, когда она запросила информацию о таинственном работодателе Беннетта.

– Получение разрешения на допуск вас, мистер Госсадж, в зону Европейского театра военных действий не составит проблем, – сказал он, когда они подали документы на аккредитацию. – Но, к сожалению, для вас, мисс Саттон, я этого сделать не могу.

– Я же наверняка не единственная женщина-журналистка, которая обращается к вам с таким запросом, – возразила Руби. – Не можете же вы отказывать всем нас.

– Мы и не отказываем всем. Мы рассматриваем заявление от некоторых – от весьма немногочисленных некоторых, – но только для работы вдали от линии фронта. Но и в этом случае, должен вам сообщить, мое начальство не приводит в восторг такая идея.

– И что же мне тогда делать? Просидеть остаток войны в Англии?

Капитан Таттл наклонился к ней, перешел на заговорщицкий шепот.

– Вы спрашиваете меня, что бы я гипотетически сделал, оказавшись на вашем месте?

– Да. Гипотетически, – прошептала она в ответ.

– В таком случае я бы как американец поговорил с кем-нибудь из отдела по связям с прессой в ГКСС[34]. Я бы спросил, как мне найти капитана Зилински. Вот что бы я сделал, если бы хотел до конца месяца попасть во Францию.

– А где находится ГКСС? – спросил Франк. – По пути в Буши-парк? За Твикенхэмом? Это более часа езды на поезде в одну сторону.

Капитан Таттл покачал головой:

– К счастью, у них есть филиал здесь, в Макмиллан-холле. Кажется, капитан Зилински сегодня на месте. – Он откинулся на спинку стула и заговорил нормальным голосом, собирая заполненные документы Франка: – Ваш пропуск корреспондента-фотографа будет готов к концу недели, мистер Госсадж. Я могу помочь вам двоим чем-нибудь еще? Нет? В таком случае приятного дня, и удачи, мисс Саттон.

Полчаса спустя они говорили с капитаном Зилински. Тот внимательно выслушал Руби, которая рассказала о себе, о своем журналистском опыте работы.

– Что ж, меня все это вполне устраивает. Я могу дать вам аккредитацию на тридцать дней со дня вашего отплытия во Францию. Вы знаете, когда вы хотите отправиться туда?

– И это все? Вам больше ничего не нужно? Я не должна заполнять никакие бланки?

– Нет. Вам придется расписаться на вашем корреспондентском пропуске, но это все. Я знаю вас, мисс Саттон. Я несколько лет читаю вашу колонку в «Америкен». Вы наверняка сможете отправить домой достойные материалы, в отличие от тех халтурщиков, что уже там работают. В любом случае, когда вы планируете отплыть?

– Не знаю. Кач не сказал.

– Давайте спросим у него. Какой у вас номер в «ПУ»?

– Центр 1971.

Капитан начал набирать, когда она еще не успела назвать последнюю цифру. Через несколько секунд он уже говорил с Качем.

– Мистер Качмарек? Говорит Тим Зилински из отдела по связям с прессой ГКСС. Здесь ваша сотрудница, мисс Саттон. Мы хотим узнать, каким числом мне выпустить пресс-карту для нее. Да… да. Угу. Тридцать дней. Хорошо, я не возражаю. Нет, не думаю, что они откроют пресс-городки для женщин. Да, понял. Хорошо. Спасибо. Сейчас этим и займусь.

Он повесил трубку и улыбнулся Руби.

– Все улажено. Мы договорились о дате начала вашей командировки – двадцатое августа. Идемте со мной – сделаем фотографию для вашего пропуска. Возьмем ваши знаки различия на воротник и пилотку, наплечный бейджик, закажем для вас личный жетон. Но форму вы должны будете приобрести сами – кто-нибудь из наших девушек скажет вам, где ее заказать. Ну вот, пожалуй, и все. Да, постойте – вам еще понадобится полевой устав. Все наши правила и инструкции.

Во второй половине дня Руби вернулась в офис в великолепном настроении.

– Видите? – сказала она Качу, показывая ему свой пропуск военного корреспондента. – Аккредитация на тридцать дней. А вот мои знаки различия и личный жетон. Мне нужна еще форма – мундир и юбка, но тут есть портной…

– Об этом потом. Зилински сказал тебе, куда он тебя посылает?

– Я не могу останавливаться в официальных пресс-городках, потому что они закрыты для женщин, поэтому меня направляют в эвакуационный госпиталь. Его номер сто двадцать восьмой – это на полпути между Парижем и местом высадки. А потом, когда Париж освободят – а он сказал, это вопрос нескольких дней, – мы сможем побывать там. Вы можете себе представить? Париж!