Письма к отцу

Глава третья

3 марта 2006 года

Я хочу уехать из этого города. Я покончу с собой, если из него не уеду. Ощущаю, что в нашей семье никто не умрет своей смертью – все насильственной и случайной. Ты первый открыл эту воронку. Я очень хочу уехать. Помоги мне уехать из этого города.

7 марта 2014 года

Завтра будет еще один гендерный праздник. Я не терплю гендерные праздники, да и после твоей смерти – никакие праздники не терплю. Скорее бы они закончились – мне в них грустно, плохо, бессильно, одиноко. Бесконечно хочется плакать. Я и плачу – втайне от всех.

Недавно мы с друзьями сидели в кафе. За соседним столиком пожилой мужчина сорил деньгами и просил официантку принести ему то самую дорогую бутылку вина, то какой-то деликатес. Я, разумеется, подумала, что старик готовится к смерти и тратит свои сбережения как в последний раз, потому что это и есть – последний раз. Я представляла, как он заходит в номер отеля неподалеку отсюда, на Чистых прудах, как достает пистолет, подносит его к затылку, жмет на курок. Выстрел слышит целый этаж, но никто не придает этому значения, думают на уличные фейерверки в честь восьмого марта. Мужчина лежит на шикарном ковре в луже крови. Утром его обнаружит горничная и закричит. Ее крик постояльцы отеля проигнорируют так же, как и выстрел.

Я фантазировала бы и дальше, если бы этот старик не поймал мой взгляд и не пригласил к себе – подсесть за его столик. Оказалось, что он не собирался умирать, что сегодня его день рождения, на который никто не пришел, потому что все его близкие друзья умерли, а дети даже не вспомнили о том, что он сегодня родился. Я подумала о том, как же сильно нужно было насолить собственным детям, чтобы они забыли поздравить тебя в старости, но ничего ему не сказала – всей правды я не знаю. Я пожалела этого мужчину и купила ему кусочек торта. Он плакал и совал мне мятые деньги. Я отказывалась от денег, отмахивалась от объятий и слез.

Думала о том, что рада, что ты не дожил до глубокой старости. Мои обиды и мое равнодушие к тебе росли бы так же стремительно, как и твое презрение ко мне. В твой день рождения – если бы мама ушла от тебя – никто бы не прислал тебе сообщений, так бы ты, стареющий, докучал нотациями собственным детям. Но ты не дожил до глубокой старости, ты умер в трезвом уме и твердой памяти, попрощавшись с нами не на вечность, а до того, как ты вернешься с раскопок. То есть – вообще не попрощавшись.

12 марта 2017 года