Письма к отцу

меня обнимали другие – часто –

почти так же, как и ты,

но немного иначе.

* * *

мне бы хотелось рассказать тебе в этом письме о том,

как ты приходил ко мне после работы,

как ждал, когда я выйду из подъезда.

я не знала, что, когда я выйду из подъезда, начнется дождь,

а ты знал,

и раскрыл зонт, и держал его, пока мы шли по улице,

зонт был нашим домом, нашей защитой.

ты раскрыл его для меня.

* * *

ты знаешь, что и ты и я – мы оба – когда-нибудь умрем,

что мы постареем и перестанем влюбляться в новых людей.

мы идем по улице под зонтом,

мы выходим – счастливые – с утреннего сеанса,

мы смеемся над прохожим, который говорит, что завидует нашей молодости,

нашему очарованию.

* * *

а вот и тот бар, где я в шутку сделал тебе предложение.

не помню таких баров и таких шуток!

ты тогда была с подругами, я смотрел на тебя, сидя за тем столиком,

около окна

в облаке дыма,

тогда в барах еще можно было курить, наверное, ты помнишь,

и я прошел мимо и сделал тебе предложение,

ты засмеялась,

твои подруги сказали, что я сумасшедший,

я ушел, но знал,

что я не сумасшедший, что в этом баре я снова

встречу тебя.

* * *

мне так много хочется рассказать тебе в этом письме

о том, что я смотрела фильмы, где актеры похожи на нас,

где сценаристы транслируют наши истории,

где парень в драповом пальто идет по брусчатке,

где накидывает куртку на плечи девушки в легком платье,

где раскрывает зонт.

там распускаются цветы, там плывут облака, там оборачиваются прохожие,

там звучат первомайские демонстрации,

а где-то, наоборот, влюбленные гуляют по европейским улицам,

берут напрокат велосипеды и откупоривают вино.

* * *

в парках, где мы еще не были, цветут акации, черемуха,

пахнут майские сады,

в мире, который мы еще не видели, каждый день ходят на работу люди,

языков которых мы не понимаем, но видим по глазам – они к нам добры,

они добры к нашей молодости, к нашим облакам, нашему очарованию.

мы обязательно выучим их языки – по фильмам и песням,

по стихам и картинам,

по встречам и расставаниям,

по звездному небу над их головами.

кажется, что оно везде одинаковое, но это, конечно, не так –

такое же, но немного, немного, другое.

* * *

я написала тебе огромное письмо в вордовском файле,

там каждая строчка – отдельно

и с маленькой буквы – как положено, когда ты хочешь подарить собеседнику близость,

показать, что ему доверяешь.

я не буду его отправлять, я смотрю на твои «привет, как ты?)» и улыбаюсь.

вроде бы буквы, вроде бы знаки такие же, как и всегда,

но немного – немного – другие.

Глава вторая Пуговицы

Ты уехал из Москвы, из города твоего детства, в девяностые. Тебе нужно было переехать на юг, потому что у твоей жены, моей матери, на юге, в Ростовской области, умер отец. Ее мать, моя бабушка, оставалась в одиночестве. Бабушке нужно было помогать. Ты не очень-то хотел помогать моей необразованной бабушке, не прочитавшей в жизни ни одной книги, пишущей с ошибками, завидующей дочери и внукам, что они смогли учиться в школе дольше семи классов (когда моя бабушка пошла в седьмой класс, началась война). Ты был снобом и никогда не скрывал этого. А еще ты был археологом. Ты ездил на раскопки, просиживал часы в библиотеках, знал все о динозаврах и мамонтах. В городе Азове Ростовской области (там умирал отец моей матери, там похоронят тебя) есть историко-археологический музей, где находится множество редкостей – вещей, единственных в мире. Иногда мне кажется, что, кроме тебя, меня, моего брата и сотрудников музея, никто не знает об этих редкостях. Мой (наш) город существует только в тумане моего сознания, и я удивляюсь, когда кто-то приезжает туда с туристической целью.

В Азовском историко-археологическом и палеонтологическом музее-заповеднике (так он называется официально, таким его не знает никто из моих одноклассников, десять лет ходивших мимо него в школу) в зале под названием «Следы Земной памяти» экспонируется скелет мамонта – с головой и бивнями.

В Ростовской области – неподалеку от Азова – есть археологический музей-заповедник Танаис. Там развалины – под открытым небом, участки античного города. Этот музей – первый из созданных на территории России музеев-заповедников.

Уникальные находки случались с теми, кто копал в Белой Калитве. Случались с каждым мужчиной, орудующим лопатой в тридцатиградусную жару, с намотанной на голову футболкой, раздетым по пояс. Ты бывал и таким. Находки случались и с тобой. Ты переехал в Азов из Москвы для того, чтобы участвовать в археологических экспедициях, чтобы пропадать неделями и месяцами, чтобы я ждала тебя, загадывая – если проедет красная машина, папа приедет в четверг, если синяя – в воскресенье. Чаще всего ты приезжал по пятницам, но пятницы я никогда не загадывала.