Письма к отцу

Ее лучшая подруга – им двенадцать – подметает полы в доме своей бабушки. Полы деревянные, веник – желтый, с прутьями, такие покупались специально для деревянных полов, ладно, она никого не обманывает, такие покупались, потому что тогда, в нулевые, в их городке других не было. Подруга поднимает на нее глаза и матерится. Время позднее. Четыре часа утра. Подруга обзывает водителя «ауди», который ее чуть не изнасиловал. Это произошло вчера, сегодня подруга уже немного остыла.

Они сидят на скамейке в парке – с тем человеком, который ее любит взаимно, но она об этом еще не знает. На нем – белая рубашка. Рукава длинные, застегиваются при помощи пуговиц. У него очень красивые пальцы, она любуется его пальцами и наблюдает за тем, как он достает штопор, как крутит штопор красивыми пальцами, как откупоривает бутылку вина. На этой скамейке они будут это вино пить, прямо здесь, в центре Москвы. Они будут обсуждать своих нынешних возлюбленных, зная, что их отношения с этими – нынешними – скоро закончатся.

К ней приехала троюродная сестра – так она ее называет. На самом деле эта девочка ей никто – она дочь женщины, на которой женился ее дядя. Девочка хочет дружить и хочет, чтобы она познакомила ее со своими друзьями. Ей не жалко – она любит знакомить друзей друг с другом. Они выходят ранним летним утром из дома, идут по траве, на траве – роса, их босоножки становятся мокрыми, они вдыхают запах раннего утра – прохлада, смешанная с благоуханием травы, кое-где остался аромат летнего дождя, недолго шедшего ночью. Они проживут долгий день, а это утро – только его начало. В этот день она покажет троюродной сестре всех – и тех, кого она любит, и тех, кого ненавидит. У нее много знакомых в этом городе. Можно сказать, что каждый, живущий в этом городе, ее друг или враг.

Она просыпается среди ночи от страшного сна о смерти отца. Она уснула случайно, забыв пожелать доброй ночи тому, в кого она влюблена. Уснула в одежде, она очень уставала в последнее время – от учебы и работы; она много училась и много работала. Ей бы хотелось, чтобы кто-то обнял ее, когда ей страшно, когда она осознала – отец умер и больше не вернется, она снова осталась одна, снова – насовсем. Она проводит пальцем по смартфону, экран загорается – «Я люблю тебя, спокойной ночи». Она ощущает себя очень счастливой, она чувствует, что находится дома.

Глава восьмая Папина библиотека

Она входит в кабинет отца. На стене его портрет, на портрете он молодой – у него кудрявые волосы, мягкий, пронзительный взгляд. Его скулы острые, губы тонкие. Ей кажется, что портрет отца рисовал художник, который что-то смыслил в идеальных пропорциях. Но этот портрет не нарисован – молодого отца сфотографировали в фотоателье еще до ее рождения. В советском фотоателье не пользовались ретушью – отец на этом фото такой, каким был тогда, такой, каким она его не застала.

Кабинет отца называется библиотекой, для себя – шепотом – она называет его «папиной библиотекой», для близких и чужих – во всеуслышание – «библиотекой отца».

Портрет висит над секретером с наклонной столешницей. Отец всегда пишет стоя, секретер, который смастерил самостоятельно, он называет «конторкой». «Я постою за конторкой», «Принесешь мне записную книжку из библиотеки? Она на конторке».

Сегодня отца нет дома – он уехал в экспедицию. Мамы тоже нет – ушла на встречу с подругами и обещала принести ей пирожное – заварное или, может быть, даже картошку.

Она одна в кабинете отца, одна – в папиной библиотеке. В их доме высокие потолки и белые двери. Они двустворчатые, с серебристыми ручками. Позже, когда будет представлять этот дом в двухкомнатной квартире на двадцать седьмом этаже, она не сможет поверить, что двери были двустворчатыми с серебристыми ручками. Но сейчас она подходит к ним, касается их ладонями, гладит. Двери издают звук, похожий на загадочный шепот, ей нравится этот звук, эти двери – ее сообщники в волшебном месте, где она сегодня оказалась одинокой, – в библиотеке отца.

Она подходит к книжным полкам и водит пальцами по корешкам. Это папина библиотека, библиотека ее отца. Здесь книги расставлены по алфавиту. Большинство изданий – советские, издательств «Мир», «Наука», «Знание», «Правда», «Советский писатель», «Лениздат», но есть и раритетные, дореволюционные, и даже – неизвестно откуда у отца взявшиеся – эмигрантские. Она думает о том, что ее папа никогда не был заядлым библиофилом или коллекционером, книги для него – это не предмет интерьера, а контроль над информацией, бесконечная возможность эту информацию уточнять, освежать в памяти. Кажется, ее отец не собирался никуда переезжать из этого дома, из домов, в которых собрана такая библиотека, не уезжают. Но нет – папа брал эту библиотеку с собой во все дома, во все квартиры, книги привозили в коробках и ящиках, коробки и ящики доставали из грузовиков, открывали двустворчатые двери и заносили в неизвестное пространство – в реальность нового отцовского кабинета.