Письма к отцу

В библиотеке отца были собрания сочинений – Михаила Шолохова, Фазиля Искандера, Андрея Платонова, Бориса Пастернака, Марины Цветаевой, Осипа Мандельштама, Александра Блока. Были отдельные сборники – романов, рассказов и стихов. Ей нравились необычные названия, не похожие на человеческие – русские – слова, она читала их как заклинания: «Гань Бао», «Лао-цзы», «Ле Юйкоу», «Ян Чжу», «Ле-цзы», «Чжуан-цзы», «Калевала». Она зажмуривалась, задавала вопрос; распахивала глаза, задевая длинными ресницами челку, – искала слово, отмычку, разгадку – в папином книжном шкафу. Название книги – отгадка. «Он меня любит?» – «Чевенгур». – «Непонятно». – «Мы с ним еще увидимся?» – «Чистый Дор». – «Дор значит дар? Если дар, то увидимся, обязательно увидимся». – «Мама принесет пирожные?» – «Заветные мысли о том, как лучше прожить на свете». – «Ура, пирожные мама принесет».

Она пыталась вспомнить, как появлялись в библиотеке эти книжки, воскрешала – одни они покупали, когда гуляли с папой по книжным магазинам, другие тяжело достались ему в советские годы, некоторые – коллекционные – подарили коллеги и ученики. Она не верила, что папа прочел каждую из этого множества книг, но знала, что из того, что он прочел, ему запомнилось вообще все, поэтому он такой умный, начитанный, э-ру-ди-ро-ван-ный. Она гордилась тем, что папа жил в бесконечном контакте с напечатанными буквами, что любил глобусы и карты, что был географом и успел объездить почти всю Россию. Он не был за пределами Советского Союза, но это ничего – она посмотрит на мир за него, а потом – когда он станет совсем стареньким – сядет рядом и будет рассказывать ему о своих путешествиях и, может быть, даже покажет фотографии.

После смерти отца мама не стала продавать его библиотеку. Мама не знала, что библиотеку можно продать, – она никогда ничего не продавала, и стыдилась торговли, и стыдила тех, кто имел какое-то отношение к деньгам. Библиотеку отца продать непросто – не потому, что она не будет интересна ни скупщикам, ни букинистам, не потому, что библиотеки уже не продают, а раздают или передают, иногда даже выбрасывают – относят на буккроссинг или оставляют на подоконнике в подъезде – вдруг кому-нибудь понадобится, а потому, что это родная библиотека, та, которая становится синонимом дома – поддержки, нежности, защиты, любви. Библиотека, от которой отщипывают родное и везут его в общежития и съемные квартиры, в места взросления, далекие от дома, в руки тем, с кем можно разговаривать или молчать после секса, рядом с кем можно рыдать об умершем отце.

Мама любила эту библиотеку. Мама работала учительницей в школе, через дорогу. Мама ходила на работу пешком каждое утро, обедала дома и снова бежала на работу – во вторую смену. Дочь и сын учились в первую, они смотрели телевизор и делали уроки в своих комнатах, когда мама была в школе.

В первую смену учились мамины любимчики, во вторую они отдыхали. Когда отдыхали – приходили за книжками в папину библиотеку. Мама разрешала им выбирать все, что они захотят в домашней святыне – комнате с высоким потолком и двустворчатыми дверьми. Мамины любимчики не возвращали папиных книг. Дочь злилась на учеников матери, но ничего не могла с ними сделать – открывала двери очередному мальчику, улыбающемуся брекетами, протягивающему ей потную руку в знак приветствия, пожимающему своей потной рукой – ее – холодную, бледную.