Читаем Письма. Том I. 1828–1855 полностью

Пожалуйста, не забудьте написать в Камчатку на зимней почте непременно — если до отхода оной последует отчисление Якутской области.

Отцу Никите[230] по возвращении его скажите от меня поклон и благословение. Жаль, что два миссионера его поступили не в Якутское, а в Небесное училище. — Бог милостив, еще молоды.

Радуюсь сердечно, что здоровье Вашей подруги поправляется. — Слава Богу!

Потрудитесь оказать от меня поклоны Якутским знакомым, начиная с Александра Андреяновича и до Ильи Гавриловича Бусянина. Не забудьте и г. исправника и г. почтмейстера.

Завтра уйдет корвет на Амур, вчера пришло Компанейское судно «Константин».

Бернгардт Васильевич[231] приехал к нам 27-го вечером. Почта пришла 31 июля-мокрая.

Господь с Вами и со всеми любящими Его! Будьте уверены, что Вас любить

Ваш всеусердный слуга,

Иннокентий, Архиепископ Камчатский.

Августа 2 дна 1852. Аянский Порт.

Отыщите, пожалуйста, в Якутске мать Егора Ивановича Винокурова, который находится у нас в Ситхе учителем, и порадуйте ее, что сын ея живет весьма хорошо. Нахвалиться не могут им во всех отношеншх, если он будет таков, то думаю сделать его священником-только не знаю, найдет ли невесту в Ситхе — постараемся; а не то, вывезем в Аян и женим на Мордовке.

Письмо 127

Потрудитесь, Николай Димитриевич[232], прилагаемый при сем пакет отослать по адресу из Иркутска на первой почте. Прощайте-до свиданья! Да сохранит Вас Господь в предпринимаемом Вами пути! с Богом, отправляйтесь; а мы посильно сегодня за литургиею помолимся о Вас во всеуслышание.

Иннокентий, Архиепископ Камчатский.

декабря 4 дня Аянский Порт.

Письмо 128

Ваше Превосходительство, Милостивый Государь[233].

Поздравьте меня с благополучным возвращением из Америки в Азию. Я теперь нахожусь в Аяне, куда прибыли 13 июля, и где я намерен пробыть до посдедних августа; и потом пуститься к Вам в Якутск. Я, слава Богу, есмь и был здоров.

Быть может, Вы еще не знаете того, что я хочу Вам сказать, а именно: выписанные Вами чрез Главное Правление вещи и припасы привезены и теперь находятся в Аяне, я об этом знаю достоверно, и с чем Вас поздравляю-и если Вам угодно будет получить кое-что подобное и на будущий год, то не угодно ли будет Вам написать об этом г. исправляющему должность Главнаго Правителя в Америке, Александру Ильичу Рудакову, и смею уверить Ваше Превосходительство, что он готов исполнять подобные Ваши поручения; об этом у нас был уже разговор — только поторопитесь написать об этом ныне же и поскорее, дабы успело письмо Ваше дойти ныне же в Ситху. Г. Рудаков Вас почти знает, но Вас не видел нигде, — а знаете ли как? Он женат на одной из дочерей Александра Николаевича Бутакова-помещика Костромского — и именно на Варваре Александровне, которая Вас искренно уважает и послала со мною Вашему Превосходительству поклон, который я передам лично.

Ныне выехали из Америки служившие там чиновники г. Дорошин — Горный, доктор Малишевекий и помощник правителя Новоархангельской Конторы, Иванов. Позвольте попросить Ваше Превосходительство оказать им Ваше расположение и в особенности первому из них — человеку любознательному. Ему хочется спуститься в Компанейский колодец для испытаний по его части; последний из них быть может будет правителем Новоархангельской Конторы (это зависит именно от него) и следовательно, если Вашему Превосходительству угодно будет выписывать для себя вещи из Ситхи, то г. Иванов будет ближайшим исполнителем Ваших коммиссий. Писать более не знаю что.

Примите уверение в искреннем моем к Вам почтении, уважении и преданности, с коими честь имею быть Вашего Превосходительства покорнейшим слугою

Иннокентий, Архиепископ Камчатский.

июля 15 дня 1853. Аян.

Письмо 129

Ваше Превосходительство, Милостивый Государь![234]

Очень рад, что Ваше Превосходительство при всех трудностях пути Вашего и при всех неудобствах и беспокойствах, едва ли где либо испытанных, благодушествуете, и здоровье Ваше, как Вы изволите писать, не хуже настоящего, а более всего радуюсь тому, что Вы наконец увидели сами своими глазами все. Очень жаль, что Вам не удастся видеть Зюкзюр или Жюкджур летом, дабы решить потом-где и как вести дорогу, но впрочем и зимою можно видеть хорошо.

С15 числа и я думаю подняться из Аяна и направиться в Якутск, но еще не знаю-как я поеду с усть Маи-по реке или по суше; если только будет можно, то, конечно, лучше поплыву по Алдану до Нигидейской пристани, — а там посмотрю — как и куда лучше.

Ничего интересного не могу теперь сообщить Вашему Превосходительству, а что имею, о том, Бог даст, при свидании расскажу. Курьеру Вашему я предложил обратить внимание на то, как, по мнению моему, лучше сделать спуск с Зюкзюра, а между тем Бог даст и я, когда поеду, еще посмотрю и поверю себя.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Все думы — о вас. Письма семье из лагерей и тюрем, 1933-1937 гг.
Все думы — о вас. Письма семье из лагерей и тюрем, 1933-1937 гг.

П. А. Флоренского часто называют «русский Леонардо да Винчи». Трудно перечислить все отрасли деятельности, в развитие которых он внес свой вклад. Это математика, физика, философия, богословие, биология, геология, иконография, электроника, эстетика, археология, этнография, филология, агиография, музейное дело, не считая поэзии и прозы. Более того, Флоренский сделал многое, чтобы на основе постижения этих наук выработать всеобщее мировоззрение. В этой области он сделал такие открытия и получил такие результаты, важность которых была оценена только недавно (например, в кибернетике, семиотике, физике античастиц). Он сам писал, что его труды будут востребованы не ранее, чем через 50 лет.Письма-послания — один из древнейших жанров литературы. Из писем, найденных при раскопках древних государств, мы узнаем об ушедших цивилизациях и ее людях, послания апостолов составляют часть Священного писания. Письма к семье из лагерей 1933–1937 гг. можно рассматривать как последний этап творчества священника Павла Флоренского. В них он передает накопленное знание своим детям, а через них — всем людям, и главное направление их мысли — род, семья как носитель вечности, как главная единица человеческого общества. В этих посланиях средоточием всех переживаний становится семья, а точнее, триединство личности, семьи и рода. Личности оформленной, неповторимой, но в то же время тысячами нитей связанной со своим родом, а через него — с Вечностью, ибо «прошлое не прошло». В семье род обретает равновесие оформленных личностей, неслиянных и нераздельных, в семье происходит передача опыта рода от родителей к детям, дабы те «не выпали из пазов времени». Письма 1933–1937 гг. образуют цельное произведение, которое можно назвать генодицея — оправдание рода, семьи. Противостоять хаосу можно лишь утверждением личности, вбирающей в себя опыт своего рода, внимающей ему, и в этом важнейшее звено — получение опыта от родителей детьми.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Павел Александрович Флоренский

Эпистолярная проза