Письма. Том I (1896–1932)

Сложные условия в Бельгии, о которых Вы говорили, в данный момент преобладают во всех странах, а события красноречиво свидетельствуют о крайней необходимости поднять высоко Знамя Мира и ввести Пакт в сегодняшнюю жизнь.

Я прошу Вас, дорогой господин [Тюльпинк], передать нашим коллегам в Союзе по Пакту Рериха заверения в моей самой искренней признательности и принять выражение моих самых сердечных чувств.

312 Н. К. Рерих — М. А. Таубе

№ 11

13 марта 1932 г. «Урусвати»

Дорогой Михаил Александрович,

Из копии моего письма к Тюльпинку, препровожденной в Париж, Вы видите мои мысли о выставке в Брюгге. Надеюсь еще раз, что наш Американский Комитет найдет возможным выполнить запрос Тюльпинка. Надеюсь также, что и Тюльпинк со своей стороны проявит не только распорядительность и широту взгляда, но и поймет, насколько сейчас нужна поистине объединенная работа. Пусть он поймет, что считание сучков в чужом глазу ему не только не поможет, но создаст у него самого целое бревно. Так хотелось бы, чтобы около Пакта не происходило никакого маленького затхлого мышления. Ведь темные и предатели только и ждут какую-либо возможность, чтобы по ниточке слабого мышления забраться внутрь и насорить. Как видите, все мы мечтаем о ясности, и о точности, и о плодотворности. И было бы прискорбным, если какие-либо ничтожные мелочи стали бы вырастать до размеров безобразных чудовищ, которые прежде всего пожрут самих породителей. В письме Тюльпинка, пересланном мне из Парижа, чувствуются некоторые провинциализмы, конечно, совершенно неизбежные в таком чудесном, древнем, но малюсеньком городке, как Брюгге. Наряду с большими и ценными мыслями он вдается в мелочи, очевидно, являющиеся последствием местного уклада жизни. Пожалуйста, внося, как я просил Вас, всюду миротворчество, дружески вправьте мышление Тюльпинка в бóльшие пределы. Иначе его Комитет постигнет участь бесчисленных Обществ и Комитетов, которые вместо прямого, неотложного строительства занимаются перемыванием костей ближних — пересудами. Конечно, не подумайте, чтобы я прямо обвинял Тюльпинка в чем-то подобном, но, проведя 43 года в общественных делах в качестве руководителя, я знаю, что даже каждый эмбрион умаления и опошления должен быть сразу искореняем. Бог даст, Тюльпинк на этот раз хорошо справится с задачей, им предположенной.

Из письма Шклявера слышу, что миссис Дедлей уехала из Парижа. Вероятно, это обстоятельство будет полезно и обережет наш Центр от многих неожиданностей. Ведь принципы газеты «Возрождение» — клев´еты, — которая и на Вас приложила свое почтенное[1035] задание, произрастают во многих слоях общества, которое предполагает себя цивилизованным. Лишь неустанным строительством, благотворчеством и подлинною неутомимостью мы можем засыпать все пропасти, разверзаемые демонами.

Потому-то так и говорим о необходимости религии в ее реальном жизненном претворении, потому-то так и заботимся о духовном, чтобы преобороть тот материализм, ту пошлость и гниение ханжества, распространяемые разрушителями. Им мало разрушать храмы рукотворные, им нужно разложить сердце человеческое. Только что мы читали об одном, якобы крайне образованном, передовом, умном мусульманине, принадлежавшем к самым просвещенным мировоззрениям, который говорил, что «на Страшном Суде, когда прошлые деяния будут прощены, то грехи мусульман простятся по количеству пыли, оставленной ими от христианских храмов». Видите, даже такое, больше чем оригинальное мышление существует якобы в просвещенном мозгу!

Сейчас кончил я «Св. Франциска, благословляющего птиц»[1036], и пишу «Святого Сергия, благословляющего воинство Христово»[1037]. Слышу от Шклявера, что у нас будет собираться Общество «Икона». Это очень хорошо. В этом вечном понятии нет никакой политики, но есть выражение той духовной Культуры, о которой должен не забывать народ.

Очень хочу знать, как у Вас идут дела, как благостроительствует Русское Общество, Вами руководимое, и что мыслит в широких объединительных планах наше Франц[узское] Общество? Какое впечатление на Вас производит Марк Шено, и кого из молодых французов он мог бы приобщить к нам? Также кого из франц[узских] художников мог бы привести Шабас? Слышу от Шклявера, что для будущей лекции приглашен не только Шено, но и Ландовский. Знаете ли Вы этого юриста? Кто он — поляк или литовец, или уже сделался французом? Итак, шлю Вам мои лучшие пожелания на миротворчество и благотворчество, и на бодрое строительство.

От Шклявера слышу, что Германова, по-видимому, впала в самое злостное одержание и лжет и предательствует где может и успеет, служа демонам. Значит, и в этом направлении нужен зоркий глаз. Вообще, сейчас очень много одержаний, просто какая-то повальная болезнь. Только крепостью духа и устремлением к Вышнему человечество может оградиться от этого губительного бедствия.