Письма. Том I (1896–1932)

Мадам де Во пишет о «сорвавшейся с цепи» Германовой. Конечно, круг распространения Герм[ановой] очень мал, но эта одежримая может наносить вред где только умеет. Подобные явления сейчас нежелательны. Сейчас вообще трудное время. В Америке мы только что миновали большой подводный камень, на который наши враги очень надеялись. Эта удача со временем принесет хорошие последствия, но всякие песчинки в колесах визжат на окрестности и могут задерживать общий успех. Потому всячески вынимайте эти соринки, набросанные слугами дьявола. Обсудите это письмо вместе с Г. Г. Шклявером, которому очень полезно знать случившееся с Флёри. Удивительно, ведь еще сравнительно недавно и мисс Лихтман, и Г. Г. Шклявер сообщали о его дружественности.

Будем ждать Ваших следующих сообщений и шлем сердечный привет Вашей семье и друзьям.

325 Н. К. Рерих — М. де Во Фалипо

5 апреля 1932 г.[1066] Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия

[Мой дорогой Друг][1067],

Ваше письмо от 10 марта пришло гораздо позднее Вашего письма от 14 марта, и, таким образом, можно видеть, что воздушная голландская почта приносит письма на многие дни ранее. Таким образом оказалось, что содержание письма воздушной почты не только опередило, но во многих пунктах уже исчерпало предыдущее письмо. По-прежнему я буду очень рад, если Комитет Пакта и Знамени возможно скорее изыщет средства, просимые Тюльпинком для выставки. Помимо того, что выставка Тюльпинка явится паломничеством Знамени в Бельгии, я радуюсь еще потому, что таким образом Тюльпинк еще раз поймет, что он должен быть в сердечной кооперации с нашим Американским Комитетом, и будет еще более ценить кампэнь для составления Фонда для распространения Пакта и Знамени. Иначе откуда же могут взяться средства, не предусмотренные много заранее в бюджете? Если я Вам сообщил бы список Учреждений и лиц во многих странах, просящих нашу помощь для поддержания научных, литературных и художественных начинаний, то можно бы еще раз ужаснуться этой массе нужды человеческой. И особенно именно там, где дело идет о воспитании молодого поколения. Когда вы видите эту бездну духовного голода, вы понимаете, что все возможности должны быть напряжены для изыскания хоть каких-нибудь средств, чтобы хотя бы в малой мере иметь возможность прийти на помощь всем духовно утесненным и погибающим. Мы видим, что не только об увечных и инвалидах должны мы заботиться, но так же точно мы должны заботиться о самых крепких ростках человечества, которые, обращенные на дурной разлагающий путь, усилили бы страшные армии разрушителей. Человек, которому никто не показал путь блага, этот духовный бедняк, которому нечего терять, готов на всякое преступление. И вот тут-то все Просветительные Учреждения и должны возвышать клич, повелительно зовущий ко Благу, к созидательному Познаванию. И никто не имеет права сказать нам, что и без нас и без наших устремлений уже совершенно достаточно сделано для воспитания. Это неправда, ибо иначе мы и не были бы свидетелями тех ужасов, которыми наполнена вся окружающая жизнь. Тот, кто думает, что сейчас жизнь протекает достаточно благополучно, тем покажет, что он просто не знает ее. Повторяя нужды образования и просвещения, мы тем самым еще раз утверждаем и всю нашу программу, которая должна проникать во все слои жизни, с тем же неутомимым призывом к широкому познаванию и осознанию действительных ценностей человечества.

Вы, вероятно, захотите прочесть это письмо и барону Таубе, и Шкляверу, и Шабасу, и всем тем, сердца которых направлены в том же просветительном устремлении[1068]. Может быть, при этом[1069] возникнут еще какие-либо мысли творческие и созидательные. В этом отношении не может быть никаких разделений ни на Европу, ни на Америку, ибо просветительные нужды человечества общенародны, и нет такой нации, которая бы могла, положа руку на сердце, произнести — довольно просвещения! А тем, которым при таких жгучих вопросах об истинном просвещении и которым является в такую даже минуту мысль о меркантилизме, — да будет стыдно! Конечно, множество игнорамусов всегда будут восставать против всякого познания и воспитания, но эти полчища игнорантов и являются единственными врагами каждого, кто хочет учиться и стремиться к истинному свету. Пока у нас есть одно удовлетворение, что ни одного врага нашего не хотелось бы нам иметь своим лучшим другом. А наличность врагов — это есть только та тень, по которой император Акбар предполагал о величине своего роста.

Вы всегда так много трудились и трудитесь для науки и просвещения, Вы всегда собираете воедино рассеянные культурные зерна, и потому я знаю, что все соображения о нуждах просвещения так близки Вашему сердцу. Итак, будем совместными дружными усилиями продвигать наш корабль Просвещения через все рифы и бури океана житейского. Сейчас небывало трудное время, и лишь объединенные усилия могут дать успех.