Читаем Письма. Том I (1896–1932) полностью

Те же соображения, которыми я поделился в отношении визита г-на Мехты в Америку, относятся и к Вашей предполагаемой поездке, и я рад, что Вы сейчас не едете, поскольку предпочел бы, чтобы Вы увидели страну в более счастливое и благоприятное для нее время.

С сердечными пожеланиями,

Духом с Вами!

336

Н. К. Рерих — М. А. Таубе

№ 18

19 апреля 1932 г. «Урусвати»

Дорогой Михаил Александрович,

Был очень рад вчера получить Ваш номер пятый. Конечно, вполне сочувствую по всем Вашим пунктам.

К 1 пункту: конечно, если бы только что, благодаря миссис Дедлей и некоторым другим замечаниям и перепискам, не создалось положение «чрезвычайной охраны», то, естественно, было бы совсем нетрудно дать в Брюгге несколько картин. «Для чистых все чисто», — говорил мудрый апостол Павел, но уж больно грязноваты некоторые люди, и самое простое и естественное всегда пытаются только опоганить. До выставки еще есть время, и потому последим за событиями и настроениями. Тем более что «Орифламма» уже упакована и идет в Америку. Там будет виднее.

К пункту 2: полагаю, что Вам, во всяком случае, принадлежит руководящая роль по нашему Пакту и Знамени в Европе. Не только в качестве Генерального Делегата Музея, не только как Почетный Советник, не только как Председатель Отдела, но и как Председатель особого Комитета по Пакту и Знамени при Европейском Центре, Вы, естественно, являетесь там и Руководителем, и душою всех правильных действий, о которых всегда рад слышать от Вас. Если бы Бельгия, как Вы пишете, оказалась недостаточно сильной, то почему бы не помыслить о Швейцарии, которой такая идея Красного Креста Культуры была бы, может быть, очень близкой после ее стараний о Красном Кресте.

Красный Крест необыкновенно возвысил Швейцарию в глазах всего мира, быть может, они поймут, что и наш Пакт для страны, поднявшей его, явится такою же прекрасною, незабываемою страницею Истории! Конечно, Вам виднее, которая педаль сейчас нужнее — Бельгийская ли, Французская, Швейцарская или какая-либо другая. И на месте Вы лучше знаете, в каком именно ключе создавать симфонию. В этом смысле я всецело полагаюсь на Ваше мнение.

К пункту 3: мы вполне согласны с Вашими замечаниями о местной Сибирской Группе, а также о том, насколько во всем качество ценнее количества. О том, что Вы сообщаете о Шклявере и о группах, думаю, что, быть может, он всячески усиливает заселение Европейского Центра, чтобы не оставлять его пустынным. Оживление и круговращение так необходимы для народного сознания. Быть может, если сознание приклеит ярлык о пустынности Центра, то это тоже будет вредно. Недаром сказано — поспешай медленно. Но все-таки поспешай, ибо, конечно, под медленностью предполагается осмотрительность, но не простая замедлительность. По-прежнему прошу Вас намекнуть мне в письме, если бы Вы считали нечто отрицательным и действенно вредным.

Сообщаемое Вами о второй группе нас очень радует, ибо нет ничего вреднее пустых говорилен. Посылаю при сем снимочек с моей картины «Магомет на горе Хира получает Указ Архангела Гавриила»[1104]. Передайте его Вашему другу; мне приходилось слышать очень трогательные отзывы единоверцев Магомета об этой картине, отмечавших понимание традиции в сокрытии лица Пророка. Если Ваш друг жизненен, то, конечно, он поймет мировое значение Культурной работы, которое может быть неясно лишь затемненным сутолокою умам. Вы пишете о том, что миссис Д[едлей] очень хорошо говорит о Музее. Было бы еще лучше, если бы она, наконец, прекратила известную Вам переписку на одну и ту же тему с Америкой. Вчерашняя почта принесла сведение, что уже в марте месяце она продолжает писать все об одном и том же, этою ненормальностью производя вредное тошнотворное впечатление.

Как и Вы пишете, Герм[анова] предательствует вовсю, и печальнее всего то, что она совершает это предательство во имя Христа. Как ужасно, что это самое святое Имя может служить одержимым для их разрушительных целей. Но Свет побеждает тьму!

Посылаю Вам мое последнее воззвание «Красный Крест Культуры»[1105]. Шлю Вам эти мои статьи на Ваше усмотрение, зная, что Вы при всяком удобном случае сделаете из них наилучшее применение. Странное дело, здесь для печатаний статей в нашем распоряжении шесть журналов; при бедности местной прессы это можно считать огромным показателем. О «Державе Света» появилось уже 11 очень ценных и прекрасных отзывов, а в Европе мы за все время не приблизились ни к одному местному изданию, и даже моя статья «Легенда Азии» появилась, по моему мнению, в таком нежелательном органе[1106]. Не посоветуют ли Вам Шабас, или Шено, или Ван Лоо какое-нибудь приличное решение этой проблемы во имя той же всеобщей Культурной Задачи? Из моих последних статей Вы замечаете, как тяжко сейчас положение в Америке, да и Вы сами знаете, как не менее тяжко положение и во всем мире. Переживем это время бодро и успеем для будущего посеять наибольшее количество полезных зерен.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Андрей Белый и Эмилий Метнер. Переписка. 1902–1915
Андрей Белый и Эмилий Метнер. Переписка. 1902–1915

Переписка Андрея Белого (1880–1934) с философом, музыковедом и культурологом Эмилием Карловичем Метнером (1872–1936) принадлежит к числу наиболее значимых эпистолярных памятников, характеризующих историю русского символизма в период его расцвета. В письмах обоих корреспондентов со всей полнотой и яркостью раскрывается своеобразие их творческих индивидуальностей, прослеживаются магистральные философско-эстетические идеи, определяющие сущность этого культурного явления. В переписке затрагиваются многие значимые факты, дающие представление о повседневной жизни русских литераторов начала XX века. Важнейшая тема переписки – история создания и функционирования крупнейшего московского символистского издательства «Мусагет», позволяющая в подробностях восстановить хронику его внутренней жизни. Лишь отдельные письма корреспондентов ранее публиковались. В полном объеме переписка, сопровождаемая подробным комментарием, предлагается читателю впервые.

Александр Васильевич Лавров , Джон Э. Малмстад

Эпистолярная проза
Все думы — о вас. Письма семье из лагерей и тюрем, 1933-1937 гг.
Все думы — о вас. Письма семье из лагерей и тюрем, 1933-1937 гг.

П. А. Флоренского часто называют «русский Леонардо да Винчи». Трудно перечислить все отрасли деятельности, в развитие которых он внес свой вклад. Это математика, физика, философия, богословие, биология, геология, иконография, электроника, эстетика, археология, этнография, филология, агиография, музейное дело, не считая поэзии и прозы. Более того, Флоренский сделал многое, чтобы на основе постижения этих наук выработать всеобщее мировоззрение. В этой области он сделал такие открытия и получил такие результаты, важность которых была оценена только недавно (например, в кибернетике, семиотике, физике античастиц). Он сам писал, что его труды будут востребованы не ранее, чем через 50 лет.Письма-послания — один из древнейших жанров литературы. Из писем, найденных при раскопках древних государств, мы узнаем об ушедших цивилизациях и ее людях, послания апостолов составляют часть Священного писания. Письма к семье из лагерей 1933–1937 гг. можно рассматривать как последний этап творчества священника Павла Флоренского. В них он передает накопленное знание своим детям, а через них — всем людям, и главное направление их мысли — род, семья как носитель вечности, как главная единица человеческого общества. В этих посланиях средоточием всех переживаний становится семья, а точнее, триединство личности, семьи и рода. Личности оформленной, неповторимой, но в то же время тысячами нитей связанной со своим родом, а через него — с Вечностью, ибо «прошлое не прошло». В семье род обретает равновесие оформленных личностей, неслиянных и нераздельных, в семье происходит передача опыта рода от родителей к детям, дабы те «не выпали из пазов времени». Письма 1933–1937 гг. образуют цельное произведение, которое можно назвать генодицея — оправдание рода, семьи. Противостоять хаосу можно лишь утверждением личности, вбирающей в себя опыт своего рода, внимающей ему, и в этом важнейшее звено — получение опыта от родителей детьми.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Павел Александрович Флоренский

Эпистолярная проза