Читаем Письма. Том I (1896–1932) полностью

На выставку Тюльпинка я послал свою скромную лепту 5000 фр[анков]. Очень жалею, что при нынешних обстоятельствах решительно не могу дать больше, ибо кругом целые пропасти, требующие заполнения и какого-то целесообразного решения. В статье моей «Остров Слез», которую Вы уже читали, выражены эти настроения последних дней.

От всего сердца отвечаю Вам «Во Истину Воскресе», и мы все шлем Вам и всей семье Вашей наши наилучшие пожелания и сердечные мысли.


Последняя американская почта принесла ЕЩЕ одну копию письма миссис Дедлей: теперь она укоряет Америку, почему Америка не посылает в Париж Бюллетеня. Но ведь именно она потребовала прекратить высылку его. И если его не посылают, то исключительно выполняя лишь ее желание, которое, по ее же уверению, выражало единодушное желание Комитета. Быть может, цензор г-жа Дедлей теперь укажет совершенно точно, кому, по ее мнению, можно посылать Бюллетень и кому не следует? Любопытно, как в ее своеобразном мышлении преломится суждение о личностях[1107].

337

Н. К. Рерих — Н. К. Мехте*

22 апреля 1932 г. Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия

Мой дорогой невидимый друг,

Благодарю Вас за Ваше письмо от 16 числа. Собираясь в Америку, конечно же, совершенно необходимо взять с собой диапозитивы, ибо красота Индии и творчество этой страны должны непременно сопровождаться наглядной демонстрацией. Только, пожалуйста, не забывайте о том, что с первых чисел июня и до начала октября все образовательные учреждения находятся на летних каникулах, что является обычной практикой во всех странах.

Меня глубоко тронуло Ваше предложение послать несколько моих картин в Музей Бенареса[1108], в организации которого, как я понял, Вы принимаете непосредственное участие. Ваше предложение находит во мне горячий отклик, потому что в моем сердце всегда жило подобное желание. В моих писаниях и на полотнах Вы можете почувствовать, как сильно я люблю и почитаю святыни Гималаев и глубину мысли Индии. Если я получу из Музея Бенареса официальное предложение, Вы можете быть уверены, что мой ответ будет положительным. Ваше предложение легко осуществимо, ибо наш Музей в Нью-Йорке в прошлом году приступил к организации Отделов Музея Рериха в различных центрах не только Европы, но и Южной Америки и Азии. Подобные отделы создаются как в специальных помещениях, так и в частных домах, а иногда и в уже существующих музеях. В последнем случае под отдел Музея Рериха выделяется отдельная комната, в которой размещаются картины, присланные из нашего Музея. В подобных обстоятельствах картины как собственность Музея обычно остаются в отделах без ограничения срока. Таким образом складывается еще одна дружественная кооперация, столь полезная в деле Культуры. Как только я получу от Вас официальное уведомление, я незамедлительно придам делу благожелательный оборот. Ваша мысль о Бенаресе особенно дорога тем, что это духовный центр Индии.


Обложка буклета зала Рериха в музее «Бхарат Кала Бхаван»

Бенарес, 1932


Посылаю материалы, запрашиваемые Вами. Буду рад, если печатный материал будет находиться у Вас, однако, фотографии после внимательного просмотра необходимо вернуть, т. к. я не имею дубликатов.

Что касается Вашей поездки в Америку, буду рад, если Вы не преминете своевременно сообщить в Нью-Йорк г-ну Хоршу предполагаемую дату.

С наилучшими пожеланиями,

Искренне Ваш,

[Н. Рерих]

Приложение: Список фотографий.

Все материалы посланы заказной почтой.

338

Н. К. Рерих — И. Шаховскому

24 апреля 1932 г. Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия

О Христе Спасителе, глубокоуважаемый Отец Иоанн,

Отвечаю Вам на вопросы Ваши.

1. Ни о каких камнях, заложенных мною под часовню Преподобного Сергия Радонежского в Америке, я не знаю. Если Вы видели какое-то письмо об этом обстоятельстве, то благоволите сообщить мне, кем оно было написано, чтобы я мог запросить автора письма, откуда сия легенда о каких-то камнях, как Вы говорите, кажется, двенадцати. Столько легенд бродит по миру, столько выдумок и клеветы, что во всяком случае нужно доходить до открытости и ясности до конца. В газетах читали мы подробно о смерти моей в Сибири, но ведь и это не отвечает истине.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Андрей Белый и Эмилий Метнер. Переписка. 1902–1915
Андрей Белый и Эмилий Метнер. Переписка. 1902–1915

Переписка Андрея Белого (1880–1934) с философом, музыковедом и культурологом Эмилием Карловичем Метнером (1872–1936) принадлежит к числу наиболее значимых эпистолярных памятников, характеризующих историю русского символизма в период его расцвета. В письмах обоих корреспондентов со всей полнотой и яркостью раскрывается своеобразие их творческих индивидуальностей, прослеживаются магистральные философско-эстетические идеи, определяющие сущность этого культурного явления. В переписке затрагиваются многие значимые факты, дающие представление о повседневной жизни русских литераторов начала XX века. Важнейшая тема переписки – история создания и функционирования крупнейшего московского символистского издательства «Мусагет», позволяющая в подробностях восстановить хронику его внутренней жизни. Лишь отдельные письма корреспондентов ранее публиковались. В полном объеме переписка, сопровождаемая подробным комментарием, предлагается читателю впервые.

Александр Васильевич Лавров , Джон Э. Малмстад

Эпистолярная проза
Все думы — о вас. Письма семье из лагерей и тюрем, 1933-1937 гг.
Все думы — о вас. Письма семье из лагерей и тюрем, 1933-1937 гг.

П. А. Флоренского часто называют «русский Леонардо да Винчи». Трудно перечислить все отрасли деятельности, в развитие которых он внес свой вклад. Это математика, физика, философия, богословие, биология, геология, иконография, электроника, эстетика, археология, этнография, филология, агиография, музейное дело, не считая поэзии и прозы. Более того, Флоренский сделал многое, чтобы на основе постижения этих наук выработать всеобщее мировоззрение. В этой области он сделал такие открытия и получил такие результаты, важность которых была оценена только недавно (например, в кибернетике, семиотике, физике античастиц). Он сам писал, что его труды будут востребованы не ранее, чем через 50 лет.Письма-послания — один из древнейших жанров литературы. Из писем, найденных при раскопках древних государств, мы узнаем об ушедших цивилизациях и ее людях, послания апостолов составляют часть Священного писания. Письма к семье из лагерей 1933–1937 гг. можно рассматривать как последний этап творчества священника Павла Флоренского. В них он передает накопленное знание своим детям, а через них — всем людям, и главное направление их мысли — род, семья как носитель вечности, как главная единица человеческого общества. В этих посланиях средоточием всех переживаний становится семья, а точнее, триединство личности, семьи и рода. Личности оформленной, неповторимой, но в то же время тысячами нитей связанной со своим родом, а через него — с Вечностью, ибо «прошлое не прошло». В семье род обретает равновесие оформленных личностей, неслиянных и нераздельных, в семье происходит передача опыта рода от родителей к детям, дабы те «не выпали из пазов времени». Письма 1933–1937 гг. образуют цельное произведение, которое можно назвать генодицея — оправдание рода, семьи. Противостоять хаосу можно лишь утверждением личности, вбирающей в себя опыт своего рода, внимающей ему, и в этом важнейшее звено — получение опыта от родителей детьми.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Павел Александрович Флоренский

Эпистолярная проза