Письма. Том I (1896–1932)

Вы, конечно, чувствуете, как все силы тьмы ополчились против всего созидательного, но взаимопонимание и объединенные усилия со стороны всех культурных сил принесут победу, которая уже предопределена Свыше. Свет побеждает тьму! И в этом заключается самая обнадеживающая и непреложная истина!

Всегда рад получить от Вас весточку.

В духе с Вами,

[Н. Рерих]

396 Н. К. Рерих — Р. Магоффину*

24 сентября 1932 г.[Наггар, Кулу, Пенджаб]

Глубокоуважаемый профессор Магоффин,

Передайте, пожалуйста, в дар Археологическому институту Америки мои картины: «[Три] меча»[1235] и «Менгиры в Гималаях»[1236]. Я прошу Институт принять эти картины в знак моего уважения к обширной научной работе, проводимой им, и моего восхищения Вашей энергичной просветительской деятельностью.

В отношении вышеупомянутых картин необходимо сказать следующее. Картина «Менгиры в Гималаях» (упоминаемая в моих книгах «Сердце Азии» и «Алтай — Гималаи»)[1237] напоминает о менгироподобных камнях, возводимых с древнейших времен и до наших дней на горных перевалах. Этот обычай имеет несомненную связь с древними менгирами Тибета, открытыми нашей экспедицией в 1928 г., и подобными менгирами Карнака.

На картине «Три меча» изображен древний рисунок на камне, который находится неподалеку от Кейланга, столицы Лахуля (Лахуль в испорченном произношении означает «Южный Тибет»[1238]). На заднем плане должна быть видна известная в этой части Гималаев гора «М». Это место на древнем пути из Индии в Кайлас и Тибет, известное как убежище многих Риши, в числе которых Риши Виаса, составитель «Махабхараты»[1239], Риши Васишта, открывший целебные источники, Риши Капила, по преданию обладавший так называемым «смертным глазом»[1240]. Из духовных подвижников Тибета здесь находили свое прибежище Миларепа, Падма Самбхава и Гоцангпа. Место, где находится этот камень, расположено на высоте около 11 тысяч футов. Здешние рисунки на скалах заслуживают особого изучения. Повсюду встречаются изображения крестов несторианского и манихейского происхождения.

Ладак, Дардистан, Балтистан, Лахуль, Трансгималаи, часть Персии, Южная Сибирь (Иртыш, Минусинск) изобилуют наскальными рисунками, сходными в техническом отношении, невольно напоминающими скалы Богуслана и изображения остготов и прочих великих переселенцев.

Изображения Ладака, Лахуля и всех Гималайских нагорий распадаются на два главных типа. Тип буддийский, дошедший и до нашего времени в виде изображения свастики (как буддийской, так и обратной, бон-по), Льва, коней Гессар-хана, религиозных надписей, чортенов и прочих предметов культа.

Другой тип изображений, дошедший из времен более древних и связанный с добуддийским бон-по и прочими культами огня, еще более увлекателен по своей загадочности и любопытному сходству с друидизмом, что так интересно в связи с изучением великих переселений.

Главный сюжет этих изображений (частично воспроизведенных в трудах д-ра Франке «Tibetische Hochzeitslieder», Folkwang Verlag, Gmbh, Darmstadt, 1923)[1241] — горный козел, являющийся символом огня. Среди изображений этих по технике можно различить целый ряд наслоений, от древних (сходных со шведскими халристнингарами[1242]) до новейших, доказывающих внутреннее существование какого-то культа.

Кроме горных козлов, во всевозможных комбинациях, можно видеть изображения солнца, руки, танцы ритуальных фигур и прочие знаки давнего фольклора. Этот тип изображений в связи с древнейшими традициями заслуживает наиболее вдумчивого изучения, особенно при сравнительном анализе с подобными древностями других стран.

К предыдущему типу изображений нам удалось прибавить еще два важных образа, ранее не указанных. В урочище Карга и около самого Кейланга (Лахуль) мы обнаружили изображения мечей, я посвятил им одну из моих картин, которую и дарю Вашему уважаемому Институту. Значение этих изображений загадочно, но особенно интересно, что форма их совершенно совпадает с формою бронзовых мечей и кинжалов минусинского сибирского типа, так характерных для первых великих переселенцев. Не будем делать поспешных предположений и умалять, но занесем эту поучительную подробность как еще одну путеводную веху.

Не забудем, что старый католический миссионер Одорико де Парденоне, посещавший Тибет в XIV веке, сообщал, что место Лхасы называлось Гота. Развалины древних храмов Кашмира поразительно напоминают основы аланских построений, так расцветшие в формах «романского стиля», породившего раннеготический стиль. Луи де ла Валле-Пуссен в своей книге «L’Inde aux temps des Mauryas»[1243] на странице 283 сообщает о строивших в Кашмире храмы иностранцах: