Письма. Том I (1896–1932)

Поистине, как заповедовал Апостол Павел: «Облечемся в оружия Света!»[1290]. Этим напутствием он готовил человечество к великой духовной битве.

Последняя картина, только что завершенная мной, называется «Свет побеждает тьму»[1291] и выражает синтез этого приказа. Эта картина, по всей видимости, останется в Аллахабадском Музее, который также посвятил отдельный зал моему искусству.

Мы были огорчены, узнав из писем д-ра Шклявера, что Ваше здоровье было неудовлетворительным, но надеемся, что теперь, когда завершилась смена сезонов, Вы снова чувствуете себя хорошо.

Здоровье м-м Рерих в последнее время было немного лучше, и нам так радостно видеть сверкающий свежий снег на вершинах гор.

Мы все посылаем Вам самые лучшие мысли и пожелания.

[Преданный Вам][1292].

410 Н. К. Рерих — П. Р. Радосавлевичу*

26 октября 1932 г. Наггар, Кулу, Пенджаб, Индия

Мой дорогой друг,

Примите мою огромную благодарность за Ваше сердечное письмо от 20 сентября и за два тома Вашей столь ценной работы по истории славян. Вопрос славянских переселений и славянской культуры является одним из наиболее важных и имеет мировое значение. До сих пор этот вопрос не освещался во всей полноте, и поэтому каждый вклад в этом направлении особенно ценен.

Еще одна деталь в Вашем письме глубоко тронула меня. Вы упоминаете Сараево как место, где было бы желательно разместить дополнительный отдел [Музея]. Сараево очень памятно мне с самых ранних студенческих лет. В Сараево существовал и, вероятно, все еще существует хороший журнал «Nada»[1293]. Именно в нем началась моя зарубежная литературная и художественная деятельность[1294]. Еще в бытность мою в университете я получил через нашего профессора по истории приглашение поместить очерк в этом журнале, и так в 1895 году было положено начало моим многочисленным зарубежным связям. Так трогательно, когда друг упоминает имя дорогое и памятное, да и вообще само слово «Nada»[1295] — такое зовущее и обещающее. И особенно сейчас, в этот трудный час битвы Света и тьмы, мы должны проявлять и утверждать самое искреннее дружелюбие, помня о том, что это одно из качеств, необходимых для того, чтобы выковать оружие Света.

Настоящим посылаю Вам оттиск статьи[1296], имеющей то же название, и уверен, что Вы оцените чувства, вдохновившие меня на ее написание.

Я очень ценю Ваши теплые слова в отношении миссис Лихтман. Поистине, так радостно видеть глубоко дружеское взаимопонимание среди ближайших. Я высоко ценю преданный труд миссис Лихтман. Я также верю в то, что Вы поможете нам самым тесным сотрудничеством во Всемирной Лиге Культуры. Все культурные силы должны активно объединиться в этот тяжкий для Культуры час.

Моя последняя картина называется «Свет побеждает тьму». Будем неутомимо верить в этот великий закон.

Всегда буду рад получить от Вас весточку. Шлю Вам самые лучшие и сердечные пожелания из наших заснеженных Гималаев.

Духом с Вами,

Н. Рерих

P. S. Видели ли Вы небольшую книжечку Дювернуа? Если нет, попросите ее у миссис Лихтман.

411 Н. К. Рерих — М. А. Таубе

№ 47

2 ноября 1932 г.[ «Урусвати»]

Дорогой Михаил Александрович,

Получили мы письмо Г. Шклявера от 17 октября, боюсь я, что какие-либо экстраординарные обстоятельства опять задержали Ваше очередное письмо от 15 октября. Боюсь, не является ли причиною этого болезнь Вашей супруги. Если бы это было так, то мы особенно печалились бы, тем более что по Вашему прошлому письму от 1 октября мы поняли, что вопрос здоровья как бы, слава Богу, налаживается.

Это письмо уже придет к Вам в ноябре, то есть уже в разгар Парижского сезона. Буду очень ждать Ваших сообщений о заседаниях наших обществ и комитетов и в том числе о ближайших планах Восточного Института. Повторяю, что имею особые основания ожидать, что сессия Института так или иначе, в большем или меньшем размере, уже состоится в этом сезоне.

Конечно, Вы уже получили много ранее мое первое письмо об Институте, и, вероятно, уже ближайшие шаги к осуществлению действия уже сделаны. Вероятно, Вы нисколько не отложите эти действия, ибо весною, вероятно, Вам придется опять ехать в Мюнстер, а потому в течение краткого Парижского сезона, из которого выпадает все Рождество, мы имеем лишь очень краткое время для действий. Имею основание, чтобы эти действия уже реализовались в текущем году. Вы замечаете, что я настойчив в этом вопросе, хотя, может быть, это и излишне, ибо идея Института так близка именно Вашему сердцу.