Письма. Том I (1896–1932)

Еще раз всеми силами прошу Вас сообщить мне совершенно конкретно сведения по всем шести вышеозначенным пунктам. Вы должны сердцем своим чувствовать, как я стремлюсь ко благу и к пресечению зла. Ведь благо и добро есть ведущее начало и не может быть загнано лишь на оборонительные позиции. Но в наших далеких горах мы более всего нуждаемся в самых определенных конкретных фактах, чтобы выйти за пределы пересудов и иметь возможность действовать решительно. Не в моих обычаях пресекать что бы то ни было, если только это не есть прямое выявление зла. Но добро близко истине, а истина должна знать все, как оно есть, со всеми причинами и следствиями. Потому-то так ждем Ваших конкретных позитивных сообщений, в которых Вы можете рассчитывать на нашу поддержку.

Еще раз желаем и Вам, и супруге Вашей, и всей семье все лучшее.

Духом с Вами.

419 Н. К. Рерих — М. де Во Фалипо*

23 ноября 1932 г.[Наггар, Кулу, Пенджаб]

Мой дорогой друг,

Только что получили Ваше письмо от 30 октября, а также письма проф[ессора] Дюбрея[1323]. Вы поистине укрепили наши добрые отношения с экспедицией Ситроена, и мы сердечно благодарим Вас. Вам известно, как энергично я стремлюсь к любой кооперации. Только сотрудничеством и дружелюбием мы можем преуспеть, как сказал Шекспир: «Кротко слушать, добром судить»[1324]. Обращаюсь к Вам с большой просьбой — при первой же возможности передайте проф[ессору] Дюбрею мои самые добрые чувства и мысли. Далее, я бы хотел попросить Вас передать г-ну Тюльпинку наши поздравления с назначением его вице-консулом в Греции. Вы знаете, с какой глубокой симпатией мы относимся к его благородной деятельности.

С глубокой болью в сердце я прочел Ваши выводы о том, что «в Нью-Йорке проводится кампания, направленная против Европейского Центра». Я могу поручиться, что подобная кампания не имеет никакого отношения к группе наших сотрудников. Напротив, я имею многочисленные доказательства и письменные утверждения от всех наших ближайших друзей о том, как высоко они ценят вашу деятельность и как глубоко они восхищаются лично Вами, Вашим неустанным трудом во имя гуманитарных и научных целей. Ваше письмо дало мне повод еще раз сказать Вам об этом в полной сердечности и искренности. Если нам известно о чем-то позитивном или доброжелательном, мы не должны переставать повторять и подчеркивать это. Я не говорю сейчас о чем-то воображаемом, я говорю о фактах, коим я имею многочисленные письменные подтверждения. Я также очень рад тому обстоятельству, что сеньор Лабарт не из США, а иностранец из Пуэрто-Рико. Таким образом, это его личное мнение, которое даже не заслуживает внимания и не имеет никакого отношения к мнению, существующему в Соединенных Штатах. И к нему мы больше не будем возвращаться как к эпизоду незначительному.

Ваше письмо дает мне возможность еще раз обратиться к позиции правительства США в отношении нашего Пакта. Совершенно справедливо, что в глазах правительства наши Учреждения являются частными. Все церкви, университеты, школы находятся точно в таком же положении. Например, совсем недавно в Индии состоялась экспедиция Йельского университета, и американский консул воспринимал ее как совершенно частное предприятие. Должен констатировать, что в 1929 г., после моего возвращения в Штаты, в Вашингтоне все относились весьма сочувственно к идее Пакта. Но позже случилось так, что наше обращение в Лигу Наций вызвало в Америке хорошо известное специфическое отношение ко всему, что связано с Лигой Наций. Нам приходилось слышать даже такие замечания: «Ну, теперь вы отдаете большее предпочтение Лиге Наций, чем нам». Позже появление превосходного Союза в Брюгге под руководством г-на Тюльпинка только усилило это характерное отношение. Но столь типичная отстраненность ни в коей мере не предполагает негативного отношения к нашему Пакту, доказательством тому служат многие письменные утверждения, которые я имею на руках. Вы знаете, что я во всем ищу действительность, факты и Правду. И в этой связи я могу также добавить, что настоящие перемены в правительстве США весьма благоприятны для нас, так как мы ожидаем, что некоторые из наших влиятельных друзей займут в нем высокие посты. Таким образом, не только негативное, но даже равнодушное отношение к вопросам, имеющим отношение к Лиге, в нашем случае может трансформироваться во что-то более жизненное.

Возвращая письмо проф[ессора] Дюбрея, я еще раз шлю Вам сердечную благодарность за Вашу душевную и полную искренность по отношению ко всем нам, на которую мы отвечаем такой же горячей взаимностью.

С наилучшими пожеланиями от мадам Рерих.

Преданный Вам[1325],

[Н. Рерих]

420 Н. К. Рерих — Э. Лихтман

24 ноября 1932 г.[Наггар, Кулу, Пенджаб]

Родная Ояна,