Читаем Письма. Том I (1896–1932) полностью

<p>74</p><p>Н. К. Рерих — Ю. Н. Рериху</p>

[25 ноября 1920 г.] Четверг [Нью-Йорк]

Дорогой Юрик,

Вчера был интересный сеанс. Были даны 7 пунктов[308]. Главное: 1) помогать людям, базируясь на данных духами советах, 2) искать волны электронов. Последний, 7 §: «Мировая энергия спасет мир». Потом Авинову была фраза: «Архиерею скажи, пусть поможет беженцам»; вопрос: «чем?», [ответ: ] «в прессе во имя Христа». Сидели до 3 часов. Сегодня у нас масса каких-то там людей, — значит, от 2–5 опять будет базар. И так каждый день.

О займе дело идет в 3-х местах, но тоже пока окончательных ответов нет. Хочется, чтобы суматоха кончилась и явилась возможность работать.

Ты хорошо сделал, что переехал[309]. Вторая лекция Тагора была превосходна[310]. Он будет в Кембридже, кажется, 8 декабря[311]. О пути говорит, о том, что ждет тебя в Шантиникетан. Сейчас ты — самый счастливый, ибо сидишь с книгами; хотелось бы и мне скорей — за картины.

Целую Тебя крепко,

Н. Р.<p>75</p><p>Н. К. Рерих — Ю. Н. Рериху<a l:href="#n_312" type="note">[312]</a></p>

14 декабря 1920 г. Вторник Нью-Йорк

Дорогой Юрик,

Повидай ученика Рамакришны[313] — интересно. Привези Бостонский журнал, где обо мне статья. Выставка идет[314], хотя хлопот много. Кажется, удастся малый заем, но боюсь утверждать. Приехал Саминский. Сейчас едем перевозить картины.

Целуем.

Твой Н. Р.<p>76</p><p>Н. К. Рерих — Ю. Н. Рериху<a l:href="#n_315" type="note">[315]</a></p>

14 января 1921 г. Нью-Йорк

Дорогой Юрик,

Если Тагор еще там, не даст ли он мне очень хорошую рекомендацию в журнал «Asia»[316]? Надо туда проникнуть. Есть предложение 500 дол[ларов] за «Песнь Леля»[317] — пожалуй отдам. Кошиц обругали газеты, и мы очень скорбим[318]. Когда мне приезжать в Бостон[319]? Как прошел завтрак?

Целуем.

Н. Р.<p>77</p><p>Н. К. Рерих — В. А. Шибаеву</p>

23 января 1921 г.[Нью-Йорк,] 1 West, 67 Street

Дорогой Владимир Анатолиевич.

Спасибо за привет и за вести. Здесь моя выставка составила целое событие — народ ходил толпами — более 30 000 человек.

Сеансы наши развиваются в сторону сообщений очень важных. Причем руководители стараются внушить наиболее серьезное отношение к делу. Хотели дать связь с Лондоном — не имели ли в виду Ваше сообщение[320]? Мы сидим всегда по средам в 8½ час[ов] вечера. Перенести кружок в иное время нельзя. Попробуйте посидеть в позднее время — тем более что темнота и ночной покой способствуют волнам передачи. Сидим мы в моей мастерской. От 3-го до 12 февр[аля] я буду в Бостоне в Art Club[321] и попытаюсь сидеть с Юриком, но лучше бы попробовать в среду, после 12 февраля. Можно добиться глубоких результатов.

Не пригласите ли к себе Жаринцову[322]? (Golders Green, N. W.4. «Raphael Cottage». Wild Hatch. Hoop Lane.) Я ей послал два письма, но ответа не имею.

Много здесь хлопот. Утомляют общественные выступления.

Мои шлют Вам привет.

Искренно Ваш,

Н. Рерих

Извещайте о Ваших наблюдениях и явлениях. Но не давайте себя усыплять.

<p>78</p><p>Н. К. Рерих — Ю. Н. Рериху<a l:href="#n_323" type="note">[323]</a></p>

31 января 1921 г. Нью-Йорк

Дорогой Юрик.

Выезжаю в среду в 12 час[ов] дня. Буду вечером. Рад повидаться. Как было в субботу[324]?

Целую.

Н. Р.<p>79</p><p>Н. К. Рерих — Ю. Н. Рериху<a l:href="#n_325" type="note">[325]</a></p>

31 января 1921 г. Нью-Йорк

Кажется, я ошибся днем. Выеду в четверг, 3 февр[аля], в 12 час[ов] дня (а не в среду).

Целую.

Н. Р.<p>80</p><p>Н. К. Рерих — Ю. Н. Рериху<a l:href="#n_326" type="note">[326]</a></p>

[Не позднее 26 февраля 1921 г.] [Нью-Йорк]

Дорогой Юрик.

Передай мой привет Pepper’у. Выясняй следующее:

1) Четыре крупнейших имени русских: Vrubel, Seroff, Somoff и я.

2) Не только в прежней России, но и теперь мои вещи ценятся особ[енно] высоко. Ты знаешь иностранные и русские музеи, где наши вещи.

3) Знаешь мое учение о 4-м интернационале — красоты и мудрости. В политике мы не участвуем.

4) Оценка Тагора (your art is great[327]) и лучших иностр[анных] и рус[ских] критиков.

5) Не хотят ли перевести статью Андреева[328]? Посылаю статью «New March»[329]. Дай Pepper’у.

6) Положение leader of art in Russia[330].

7) Крупнейшая школа.

8) Пророческие картины перед войной и революцией.

9) Строил Буддийский храм[331].

10) Первые рус[ские] картины в Victoria Albert Museum[332].

11) Участие в теософии (если полезно) ‹…›[333] (если не повредит).

12) Знаток старинного искусства. (На археол[огию] не напирай).

На выст[авке] проданы две вещи. Был Отто Кан — в восторге.

Ну, работай и сам, и для успеха выставки.

Целую крепко.

Н. Р.

Скажи Pepper’у, что его фамилия по-русски читается Roerich (Рорич).

<p>81</p><p>Н. К. Рерих — Ю. Н. Рериху</p>

27 февраля 1921 г. Воскресенье [Нью-Йорк]

Дорогой Юрик,

Перейти на страницу:

Похожие книги

Андрей Белый и Эмилий Метнер. Переписка. 1902–1915
Андрей Белый и Эмилий Метнер. Переписка. 1902–1915

Переписка Андрея Белого (1880–1934) с философом, музыковедом и культурологом Эмилием Карловичем Метнером (1872–1936) принадлежит к числу наиболее значимых эпистолярных памятников, характеризующих историю русского символизма в период его расцвета. В письмах обоих корреспондентов со всей полнотой и яркостью раскрывается своеобразие их творческих индивидуальностей, прослеживаются магистральные философско-эстетические идеи, определяющие сущность этого культурного явления. В переписке затрагиваются многие значимые факты, дающие представление о повседневной жизни русских литераторов начала XX века. Важнейшая тема переписки – история создания и функционирования крупнейшего московского символистского издательства «Мусагет», позволяющая в подробностях восстановить хронику его внутренней жизни. Лишь отдельные письма корреспондентов ранее публиковались. В полном объеме переписка, сопровождаемая подробным комментарием, предлагается читателю впервые.

Александр Васильевич Лавров , Джон Э. Малмстад

Эпистолярная проза
Все думы — о вас. Письма семье из лагерей и тюрем, 1933-1937 гг.
Все думы — о вас. Письма семье из лагерей и тюрем, 1933-1937 гг.

П. А. Флоренского часто называют «русский Леонардо да Винчи». Трудно перечислить все отрасли деятельности, в развитие которых он внес свой вклад. Это математика, физика, философия, богословие, биология, геология, иконография, электроника, эстетика, археология, этнография, филология, агиография, музейное дело, не считая поэзии и прозы. Более того, Флоренский сделал многое, чтобы на основе постижения этих наук выработать всеобщее мировоззрение. В этой области он сделал такие открытия и получил такие результаты, важность которых была оценена только недавно (например, в кибернетике, семиотике, физике античастиц). Он сам писал, что его труды будут востребованы не ранее, чем через 50 лет.Письма-послания — один из древнейших жанров литературы. Из писем, найденных при раскопках древних государств, мы узнаем об ушедших цивилизациях и ее людях, послания апостолов составляют часть Священного писания. Письма к семье из лагерей 1933–1937 гг. можно рассматривать как последний этап творчества священника Павла Флоренского. В них он передает накопленное знание своим детям, а через них — всем людям, и главное направление их мысли — род, семья как носитель вечности, как главная единица человеческого общества. В этих посланиях средоточием всех переживаний становится семья, а точнее, триединство личности, семьи и рода. Личности оформленной, неповторимой, но в то же время тысячами нитей связанной со своим родом, а через него — с Вечностью, ибо «прошлое не прошло». В семье род обретает равновесие оформленных личностей, неслиянных и нераздельных, в семье происходит передача опыта рода от родителей к детям, дабы те «не выпали из пазов времени». Письма 1933–1937 гг. образуют цельное произведение, которое можно назвать генодицея — оправдание рода, семьи. Противостоять хаосу можно лишь утверждением личности, вбирающей в себя опыт своего рода, внимающей ему, и в этом важнейшее звено — получение опыта от родителей детьми.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Павел Александрович Флоренский

Эпистолярная проза