Читаем Письма. Том II. 1855–1865 полностью

Третьего дня получил я письмо Ваше, а сегодня от Владыки, на которое подробно буду отвечать. А теперь пишу коротенькое, и за неимением времени. Завтра отправляется к Вам о. Парфений, с ним я отправляю к Вам письмо это и письмо от о. протоиерея Громова с приложением к тому 17 тетрадей. Я нахожу, что мне здесь начать это дело неудобно, по краткости предполагаемого мною здесь для прожития времени, а Вам это удобнее будет, так пишет мне и о. протоиерей Громов.

Вчера послал я бумагу в Московскую Синод. Контору с требованием Св. Мира, которого просят в Якутск. Я просил отпустить 4 бутылки в прием Вам, позаботьтесь об этом, и к 1-му январю чтобы было все готово для того, чтобы мне можно было взять это миро с собою.

Быть может, спросят, почему я много требую мира. Скажите на это, что мы недавно получили бутылку, и она уже, как пишут, выходит.

Медаль Павлову получена мною и будет отправлена на днях.

О награде Константину Андреевичу еще не слыхать ничего. А также ничего не слыхать и об окончании моего дела. Вероятно, составляется или переписывается протокол, который я просматривал и дополнял.

Третьего дня был я на церемонии во дворце и закусывал там, а сегодня с о. Парфением обедали у Наследника. Так угодно было Государыне Императрице, которую я, впрочем, не видал сегодня.

Письмо Владыки я еще не прочел хорошенько, а пробежал так и ничего не могу сказать о нем. Но, кажется, что замечания его не везде неопровержимы. Получил я письмо и от Сергея Михайловича[51] с уведомлением, что он исполнит мою просьбу.

Ложечниковым и Чаадаевым поклон и благословение.

Узнайте — есть ли в Синодальной лавке Вашей в продаже книжки мои «Указание пути в Ц. Н.». Если есть, то купите 300 экзем. для меня, а, пожалуй, и все 500.

Затем прощайте, до свиданья. Господь с Вами!

Преданный Вам Иннокентий, А. Камчатский.

Ноября 28 дня. 1857. С.-Петербург.

Письмо 197

Высокопреосвященнейший Владыко, Милостивейший Архипастырь и Отец![52]

Прежде всего, и паки имею честь поздравить Ваше Высокопреосвященство с днем Ангела Вашего. Присовокупляю и к числу прочих мое желание и мою мольбу. Да укрепит Господь Бог Ваши силы духовный, душевные и телесные и да продлит дни Ваши еще надолго для блага Церкви!..Чем более я всматриваюсь в ход дел наших, тем более вижу, как дорога жизнь Ваша для Церкви нашей. Это отнюдь не комплимент только.

Затем приношу мою благодарность за письмо Ваше от 25 ноября, которое я получил вчера, но не имел еще возможности прочесть его как следует. Не знаю, успею ли я ответить на замечания Ваши касательно викариатства. Если успею, то постараюсь, а иначе буду иметь честь лично объясниться по сему предмету, если только угодно будет Вашему Высокопреосвященству выслушать меня.

Теперь скажу нечто только о главном предмете письма Вашего, т. е. о деле перевода Св. Писания.

Из первых слов Ваших видно, что Вашему Высокопреосвященству желательно, чтобы это дело не останавливалось за ответом от Вас на предполагаемый вопрос. Не знаю, как в Ваше время, но теперь дела в Синоде идут очень небыстро, lento graduo, т. е. лениво грядут. Дело это еще и по сие время находится у Преосв. Афанасия, т. е. у второго. По крайней мере, до меня четвертого и среднего еще не дошло, а между тем приближаются уже праздники. Я одно только и могу сказать, что мне уже не придется участвовать не только в подписи окончательного протокола, но даже и в суждении о том: как и в каком виде предложить первый вопрос Вашему Высокопреосвященству касательно того, как приступить к делу.

Вы изволите говорить, что Вы одни, а нас много, и что спасение во мнозе совете. Последнее может быть так только тогда, когда у советников или у советующихся сердце едино и душа едина о Господе. А у нас?!..

Да, и у нас бывает некое единство, только не во мнениях и суждениях, а в подписании протоколов, да и тут у всякого свой почерк. Положим, что для начертания подробного плана у помянутого дела нужно мнение или совет многих. Но вести и направлять это дело по мнению моему должен один кто-нибудь, разумеется, со многими помощниками и подпомощниками, иначе будет то же, что стало с Исакием[53]

сакиемЂ.

Драгоценностей, трудов и искусства много, но выходит то, что, быть может, нет нигде храма с большими неудобствами и недостатками для служения (ризницы нет, забыли сделать место для певчих и проч.)

В настоящее же время кто лучше Вас может исправлять дело перевода? Я той веры, что Господь хранит Вас именно для этого великого дела.

Относительно же мнения моего о викариатстве я скажу только, что умножение викариев нужно во-первых для того, чтобы, не раскольников только обращать, нет! Их может обратить Сам только Бог, но чтобы служением Архиерейским и живым словом их сохранять в православии тех, кои еще считаются нашими.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Все думы — о вас. Письма семье из лагерей и тюрем, 1933-1937 гг.
Все думы — о вас. Письма семье из лагерей и тюрем, 1933-1937 гг.

П. А. Флоренского часто называют «русский Леонардо да Винчи». Трудно перечислить все отрасли деятельности, в развитие которых он внес свой вклад. Это математика, физика, философия, богословие, биология, геология, иконография, электроника, эстетика, археология, этнография, филология, агиография, музейное дело, не считая поэзии и прозы. Более того, Флоренский сделал многое, чтобы на основе постижения этих наук выработать всеобщее мировоззрение. В этой области он сделал такие открытия и получил такие результаты, важность которых была оценена только недавно (например, в кибернетике, семиотике, физике античастиц). Он сам писал, что его труды будут востребованы не ранее, чем через 50 лет.Письма-послания — один из древнейших жанров литературы. Из писем, найденных при раскопках древних государств, мы узнаем об ушедших цивилизациях и ее людях, послания апостолов составляют часть Священного писания. Письма к семье из лагерей 1933–1937 гг. можно рассматривать как последний этап творчества священника Павла Флоренского. В них он передает накопленное знание своим детям, а через них — всем людям, и главное направление их мысли — род, семья как носитель вечности, как главная единица человеческого общества. В этих посланиях средоточием всех переживаний становится семья, а точнее, триединство личности, семьи и рода. Личности оформленной, неповторимой, но в то же время тысячами нитей связанной со своим родом, а через него — с Вечностью, ибо «прошлое не прошло». В семье род обретает равновесие оформленных личностей, неслиянных и нераздельных, в семье происходит передача опыта рода от родителей к детям, дабы те «не выпали из пазов времени». Письма 1933–1937 гг. образуют цельное произведение, которое можно назвать генодицея — оправдание рода, семьи. Противостоять хаосу можно лишь утверждением личности, вбирающей в себя опыт своего рода, внимающей ему, и в этом важнейшее звено — получение опыта от родителей детьми.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Павел Александрович Флоренский

Эпистолярная проза
Письма к провинциалу
Письма к провинциалу

«Письма к провинциалу» (1656–1657 гг.), одно из ярчайших произведений французской словесности, ровно столетие были практически недоступны русскоязычному читателю.Энциклопедия культуры XVII века, важный фрагмент полемики между иезуитами и янсенистами по поводу истолкования христианской морали, блестящее выражение теологической проблематики средствами светской литературы — таковы немногие из определений книги, поставившей Блеза Паскаля в один ряд с такими полемистами, как Монтень и Вольтер.Дополненное классическими примечаниями Николя и современными комментариями, издание становится важнейшим источником для понимания европейского историко — философского процесса последних трех веков.

Блез Паскаль

Философия / Проза / Классическая проза / Эпистолярная проза / Христианство / Образование и наука