Письмо

В Сокольниках сентябрь.
И я к Преображенской
До станции метро
Шагаю через мост.
А под мостом ленивая вода
Течёт уклончиво,
Как бы издалека
Рождая эхо,
И печалью женской
Тревожат душу
Осень и река.
И видятся дома,
Стоящие на склоне,
И голубой дымок,
Ползущий от люля,
Зелёное пальто
И баба на балконе
На фоне простыней
И прочего белья…

Всё кружится в лучах
Червонного заката,
Уплывшего туда,
Где ночь и перегной,
Но женское лицо,
Любимое когда-то,
Опять, как наяву,
Опять передо мной
Проходят наши дни
В квартире на девятом
Высоком этаже,
Где музыка и свет…
Но столько лет прошло!
И больше ни тебя там,
И ни меня давным-
Давно в помине нет.
И что тебе сказать? —
Что жил певцом опальным
Под сенью то серпа,
То нового орла,
Что проживаю я
В другом районе спальном,
Что, вроде бы, женат,
И мама умерла…

А за окном прошли
Немыслимые сроки.
Тебе ж и тридцати
Весёлых лет не дашь…
И может, потому
Пишу я эти строки,
Чтобы убить в душе
Ещё один пейзаж.

1997

НАБРОСОК

Ивану Сурину

Серый московский денёк
Отговорил, поблёк.
С неба летит снежок —
Медленный порошок
Лепится по фасаду,
И открывается взгляду,
Сколько в округе сырого
Сурика,
           сколько олова
Оплавило фонари!..

Как на портрете Серова,
Сумерки,
             словно Ермолова,
Возникли в проёме двери.

1997

«Рассеялся, как дым сраженья»

Сергею Сурину

Рассеялся, как дым сраженья,
Прекрасной молодости дым.
Лишь в зеркале воображенья
Я снова стану молодым
На миг
         и отвернусь с тоскою,
Забыв себя в полуседом
Мужчине, что живёт с такою
Растерянностью и стыдом…

1996

«Лишь подводя итоги в декабре…»

Лишь подводя итоги в декабре,
И глянув на судьбу с другого бока,
На годы, что построились в каре,
Поймёшь, как жизнь пуста и одинока.
Где этот мальчик, в солнечном окне
Следящий белый крестик самолёта,
Гудящего в осенней тишине,
И римскую пятёрку перелёта,
Скользящую по небесам на юг?..
Где шалопай, лежащий на соломе,
Который выбрал в скопище наук
Науку грусти, что таится в слове?..
Где эти люди, родина и мать?..
Лишь призраки толпятся у порога,
И продолжает сигарету мять
Рука непроизвольно, и у Бога
Бессмысленно просить за мир, увы,
Людей исчезнувших из обихода
Без суеты и горестной молвы
В той очереди серой, как пехота,
Где ты стоишь, придвинувшись уже
К самой решётке, за которой бездна
Ревёт, как зверь — в подземном гараже,
И просьба о пощаде бесполезна…

1996

10 ЧЕРТА

«Я просыпаюсь в час самоубийц…»