Питер Пэн и Венди. Дети воды. Ветер в ивах

– Придётся тебе обойтись без меня, как обходятся без меня люди девять десятых своей жизни. Взгляни-ка на своего пса, он знает, куда идти, и не забудет. Тебе попадутся существа, которые не пропустят тебя через их владения без моего подарка, вот, возьми. Пёс будет идти за тобой, а тебе придётся идти задом наперёд, иначе ты ничего не найдёшь.

– Но я же ничего не смогу увидеть! – вскричал Том.

– Напротив, так уж всё устроено: будешь смотреть вперёд – ничего не увидишь, поэтому оглядывайся назад и будь осторожен, а главное, не забывай смотреть на пса, его-то ведёт инстинкт, так что он с пути не собьётся. Ты будешь идти, как бы глядя в зеркало.

Том был изумлён, но спорить не стал: он уже давно понял, что феи не ошибаются.

Он ужасно устал. Он ведь шёл назад и постоянно оглядывался, чтобы видеть, куда идёт пёс. Но он не поворачивался, лишь следил за псом и позволял ему самому выбирать дорогу. Они шли в прохладу и жару, по прямой дорожке и по извилистым тропам, по мокрым и по сухим путям, по холмам и долинам, и ни разу Том не потерял из виду пса. Так и вышло, что они ни разу не сбились с пути.

Глава восьмая, и последняя

И вот Том попал на знаменитый остров, во времена великого путешественника капитана Гулливера он назывался остров Лапута, а старая фея назвала его по-новому: остров Томтодди – людей с головами, но без тел.

Приблизившись к острову, Том услышал странный шум: ворчание, рычание, пыхтение, сопение, вой и плач, и визг, и треск, и он подумал, что там, должно быть, взялись кольцевать крошечных поросят, или подрезают уши породистым щенкам, или топят нежеланных котят. Но, подойдя совсем близко, он стал различать в общем шуме отдельные слова. Это Томтодди пели единственную песенку, какую они знали, и пели они её с утра до ночи и с ночи до утра:

– Я не выучил урока, а учитель уже здесь!

Добравшись до берега, Том увидел большой столб, на одной стороне которого было начертано:

«Игрушки запрещены».

Эта надпись так поразила Тома, что он не стал читать, что там на другой стороне. Он огляделся, ища жителей острова, но вместо мужчин, женщин и детей увидел лишь редьку да редиску, свёклу да брюкву, однако все они были сморщенные, высохшие, и из них росли поганки. Те, что ещё не поросли поганками и сорняками, принялись кричать Тому на десятке разных языков (и на всех с ошибками):

– Я не выучил урока, помоги мне!

Тут Том споткнулся о самую большую репу, какую когда-либо можно было встретить на грядке, и репа завопила:

– Эй, расскажи мне что-нибудь!

– О чём? – спросил Том.

– О чём угодно. Стоит мне что-то узнать, я тут же всё забываю. Моя матушка утверждает, что мой интеллект не годится для усвоения методической науки и что мне надо потреблять информацию в целом, генерально.

Том отвечал, что он не знает никаких генералов и даже с солдатами незнаком. Но он принялся рассказывать о том, что повидал во время путешествия. И чем больше репа слушала, тем больше она забывала. Из неё всё время вытекала какая-то жидкость, Том думал, что это слёзы, но оказалось, что это вытекают мозги – от перегрузки. Вскоре все соки из репы вытекли, осталась лишь шкурка, и Том бежал оттуда в испуге: вдруг решат, что он съел бедный овощ!

Том был напуган и изумлён всем, что увидел вокруг, и он не мог понять, куда же он попал. Кого бы спросить? Наконец он споткнулся о старую трость, она была полузасыпана землёй, но когда-то знавала лучшие времена – ведь вместо головы у неё был набалдашник с королевской головой.

– Видишь ли, когда-то все они были нормальными детьми, и если бы им позволили нормально расти, то из них бы выросли нормальные взрослые. Но глупые папы и мамы не позволяли им заниматься всем тем, что так любят дети: собирать полевые цветы, лепить пирожки из глины, искать птичьи гнёзда и плясать хоровод по вечерам, как все малыши. Нет, родители каждый день задавали им кучу уроков и заставляли их зубрить, зубрить, зубрить, всю неделю они готовились к каким-нибудь экзаменам, а по воскресеньям занимались в воскресных школах. Каждую субботу они сдавали экзамены за неделю, в конце каждого месяца – экзамены за месяц, в конце каждого года – экзамены за год. Всё-то они зубрили по семь раз, как будто бы недостаточно выучить что-то однажды, но хорошо. И вот мозги у них непомерно раздулись, головы выросли, а всё остальное сморщилось и исчезло. И все они превратились в свёклы, брюквы, репы и прочее, знаешь, такие овощи, у которых есть лишь голова, и ничего больше. А их глупые родители продолжали настаивать на своём и обрывали даже листья, стоило появиться какой-нибудь зелени. Все знают, что зелень – это свежесть и юность.

– Ах, если бы наша добрая фея знала об этом, она прислала бы волчки, мячи, камешки, куклы, и все они стали бы жизнерадостными детьми! – сказал Том.