Пламя

Пристально смотревший на жертву Джим триумфально вскрикнул. Затем перевел взгляд на Хелен, вытер бледное, одутловатое лицо носовым платком и сказал:

— Неплохо вышло. Прежде я на птицах не тренировался, только на мухах, жуках и лягушке.

Девушка молча вытаращила на него глаза, изо всех сил стараясь не выдать испуга. Он принялся рассказывать свою тайну, и теперь уже она слушала его с предельным вниманием.

Он сказал, что пару лет назад начал интересоваться «всей этой паранормальной ерундой». Ходил на спиритические сеансы и читал о психических исследованиях.

Он бы не стал утруждать себя этим, если бы не подозревал, что сам обладает необычными способностями. Впрочем, особого интереса к духам, передаче мысли на расстоянии и тому подобному он не проявлял. Что его пленяло, так это способность рассудка воздействовать непосредственно на физические объекты. Такая способность называется «психокинез», и известно о ней крайне мало. Но на теоретические задачки ему было наплевать. Он хотел единственно власти. Он рассказал Хелен о странных экспериментах, которые проводились в Америке с игральными костями. Вы раз за разом бросаете кости, мысленно желая, чтобы выпали две «шестерки». Обычно этого не случается; но когда, после сотен подобных опытов, вы суммируете результаты, то обнаруживаете, что «шестерок» выпадало гораздо больше, чем должно было бы исключительно при удачном раскладе. Все действительно выглядит так, будто разум способен — пусть и в самой незначительной мере — влиять на кости. Это открывает поразительные возможности.

Он начал и сам проводить небольшие опыты, отталкиваясь не только от выводов исследователей, но и от кое-каких собственных мыслей. Поскольку у него эта способность проявлялась чрезвычайно слабо, ему приходилось тестировать ее в ситуациях, когда даже малейшее влияние может дать очевидный результат, просто чтобы склонить чашу весов на свою сторону.

С игральными костями больших успехов он не добился, потому что (как сам объяснил), никогда в точности не знал, что должен делать. Кости выскакивали слишком быстро для него, поэтому ему удалось достичь лишь того минимального эффекта, о котором сообщали американцы. Пришлось придумывать новые, более перспективные в этом плане трюки. Уже обладая определенными научными познаниями, он решил попытаться воздействовать на химические реакции и простейшие физические процессы. Он провел сотни опытов и многому научился. Например, тому, как не допустить возникновения ржавчины на ноже в результате попадания на него капель воды или предотвратить растворение все в той же воде кристаллов соли. Ему удалось создать мельчайший кристаллик льда в капле воды и в конечном счете заморозить всю каплю за счет «мысленного удаления» из нее всего тепла, фактически — за счет остановки молекулярного движения.

Он поведал Хелен о своем первом успехе в убийстве, успехе в буквальном смысле микроскопическом. Он нагрел немного непроточной воды, поместил капельку на предметное стекло микроскопа и стал наблюдать за бесцельным кружением стаек микроорганизмов. В большинстве своем, они походили на короткие и толстые сардельки, держащиеся на воде за счет волнистых хвостиков. Они были самых разных размеров, и потому он представлял себе их слонами, коровами, овцами, кроликами. Замысел заключался в том, чтобы научиться останавливать химическое действие в одном из этих маленьких созданий и тем самым его убивать. Он прочел немало статей об их внутреннем устройстве и знал, какие именно ключевые процессы следует заблокировать. Однако же эти чертовы «сардельки» перемещались так быстро, что сосредоточиться на какой-то одной из них не получалось. Он то и дело терял свою жертву в толпе. В конце концов, тем не менее, один из «кроликов» заплыл в наименее густонаселенную часть стеклянной пластины, и ему удалось сосредоточить на нем свое внимание ровно на такой промежуток времени, какой требовался для удачного исполнения трюка. Он «пожелал» остановки важнейшего химического процесса, и тот действительно остановился. Крошечное создание замерло и, сколько он на него ни смотрел, больше уже не двигалось. Оно почти наверняка умерло. Этот успех, по словам Джима, позволил ему «почувствовать себя Богом».

Позднее он научился убивать мух и тараканов, замораживая их мозги. Потом попытался проделать то же с лягушкой, но потерпел неудачу: не слишком хорошо зная ее физиологию, не сумел определить, какой ключевой процесс следует заблокировать. Впрочем, прочитав кучу литературы по этой теме, в итоге он все же достиг цели — просто-напросто остановил, в определенных волокнах спинного мозга, нервный поток, контролирующий сердцебиение. Именно этот метод он применил и к малиновке.

— Это только начало. Вскоре весь мир будет у моих ног. А если присоединишься ко мне, то и у твоих тоже.